Файролл. Сицилианская защита - Андрей Васильев Страница 4

Когда мы сели в машину, Вика прижалась ко мне и поцеловала в нос.

— Спасибо, я все оценила. — Моя подруга жизни явно была довольна.

— Слушай, а ты зачем за борт прыгнула? — задал я вопрос, который меня и впрямь заинтересовал. По моему разумению, девушка может сигануть за борт корабля только по причине несчастной любви. Вот пацан — там да, там есть добрая сотня поводов, от: «Ты чего сказал, это мне слабо?» до: «Да вот фиг тебе я утону». И так далее. Но девушка?

— Да случайно я упала, случайно, — насупилась Вика. — Кого ты слушаешь? Я уже позвонила своей подруге (она в ректорате работает) и все про эту Шелестову узнала. Шлюха она и тварь, каких поискать еще.

Стало быть, и впрямь эта Шелестова нормальная девчонка, если подруга Вики так быстро выдала подобную характеристику.

Не любят просто симпатичные женщины очень красивых женщин. Ну вот не любят. К примеру, красивые женщины страшненьких — жалеют. Страшненькие красивых, как правило, не очень любят, но уважают, поскольку к ним можно пристать, ну примерно так, как рыба-прилипала пристает к акуле, и, находясь в их фарватере, на какой-нибудь из вечеринок поймать неказистого пьяненького мужичка, а если повезет, то даже и устроить свою личную жизнь. Правда, дальше там начинается многовариантность, после того как этот мужичок протрезвеет, но это уже совсем другая история. А вот симпатичные женщины красивых искренне не любят. Причины мне неясны, но, думаю, дело в том, что симпатичных много, а по-настоящему красивых — мало. И первые всегда проигрывают вторым, ну а если красивая женщина еще и умна (чего явно не отнимешь у Шелестовой, сразу видно, что там и с думалкой, и с реакцией все в порядке), то это вообще симпатичным плевок в душу. Вот и становятся красивые и умные, со слов симпатичных, такими… Ну, вы помните кем.

Хотя зачастую жизнь у очень красивых женщин не такая уж и сладкая, как думает большинство. Многие мужики от них попросту шарахаются, полагая, что стоит им хотя бы улыбнуться такой ослепительной красотке, как тут же из-за руля большой черной машины выйдет существо, состоящее из мускулов, кошелька и пистолета, и вышибет улыбнувшемуся мозги. Или что эта женщина — ну очень дорогая проститутка, где ж такие деньги взять. Ну и так далее. Трудно в такое поверить, но есть женщины, которым их же собственная красота — помеха, а не помощь в личной жизни. Я сам знал одну неимоверную красавицу по имени Алина, которая дошла до такой степени одиночества, что даже подалась на какую-то телепрограмму, что-то вроде «Любовь с первого раза», поскольку от нее все шарахались, опасаясь мести криминала, а личной жизни и простого женского счастья ей все-таки очень хотелось. И так бывает.

У мужиков в этой связи все на порядок проще. Мы просто не заморачиваемся, кто там какой — красивый, некрасивый. Главное, чтобы не заднеприводный был как по ориентации, так и просто по жизни, да еще чтобы не отрубался после третьей рюмки. А то вот некоторые пить не умеют, а туда же…

— Вик, да мне как-то по барабану. — Надо было ее успокоить, вон у нее грудь как морская волна ходуном ходит. — Мне с ней детей не крестить.

— Черт с ним, что не крестить, главное не делать. Ты у меня смотри! — пригрозила мне Вика. — Отравлю!

— Слушай, а ты машину водить умеешь? — решил я сменить тему.

— Умею, но так, без прав. Папка учил. А чего?

— Да надо бы тебе пойти права получить. Вот я сейчас нафигачусь с Зиминым коньяку, так ты бы домой меня отвезла — и все. И мы дома и машина. Сегодня придется вон либо на казенной ехать, либо такси вызывать, а завтра на работу переть своим ходом. Мне-то не в жилу, а вот тебе…

— А коньяком обязательно накидываться? — сощурилась Вика. — Можно ведь и без этого обойтись?

— Можно, — согласился с ней я. — И даже очень просто. Сходи и скажи Зимину, что я нынче не употребляю, потому как лично ты против.

Вика помолчала, потом сказала:

— У нас около дома автошкола. Завтра пойду запишусь. А на какой машине я ездить буду, на нашей «бэхе»?

— Наверное, — ответил ей я. — Там посмотрим. Ты права получи сначала.

Здание «Радеона», мощное и современное, мной воспринималось уже как что-то родное и близкое. Да и я там уже был не чужим, поскольку девочки на ресепшене заулыбались, как только завидели меня.