Врата Иврел - Кэролайн Дж. Черри Страница 4

В этих словах заключалось понятие чести, так как это понимали люди из рода Нхи. Но кровь кайя была в нем не менее сильна, а народ Кайя очень любил жизнь.

Тишина повисла в воздухе.

— Нхи не могут убивать друг друга, — вновь заговорил Риджен. — Теперь ты должен оставить нас.

Ты очень ловок, а твои таланты давно известны. Твоя рука более правдива, чем твой язык. Ты всегда готов к убийству. И вот теперь твой брат мертв. Ведь ты собирался убить обоих братьев, из которых один даже не был вооружен. Ты не можешь ничего сказать мне в свое оправдание, и отныне ты будешь проклят. Ты будешь илин. Так я решил.

— Да, господин, — произнес Вейни, вновь касаясь пола почти всем лицом и ощущая вкус пепла на своих губах. Для тех, кто был объявлен отверженным, дальнейшая перспектива была очень простой: человек, лишенный покровительства рода, человек, лишенный хозяина как бездомный пес, становился просто-напросто бандитом и его ожидал печальный конец.

— Я повторяю, что ты очень ловок, — продолжал Риджен. — И наилучшим выходом для тебя будет найти приют в Иноре, поскольку Рис, правитель Инор-Пиввн, женат на женщине из рода Кайя. Но не забывай, что есть еще повелитель Джервейн, который принадлежал к роду Маай и земли которого ты должен пересечь. Если он убьет тебя, то твой брат будет отомщен, и эта кровь не запачкает ни рук, ни оружия Нхи.

— Ты действительно хочешь этого? — спросил Вейни.

— Ты выбрал жизнь, — коротко ответил ему отец и схватил короткий ритуальный меч, висевший на поясе сына. Это было Оружие Чести, которое разрешалось носить лишь благородным людям, с давних пор называвшимся юин. Затем другой рукой он захватил длинные волосы Вейни и неровно обрезал их до нормальной длины. Длинные пряди волос, являвшиеся символом мужской зрелости и благородства, упали на каменный пол, после чего нхи Риджен, поставив ногу на лезвие, переломил меч и вложил обломки в руки Вейни.

— Исправь его, если сможешь, — произнес он.

Его голую шею непривычно холодило, и он, найдя в себе остатки сил, поднялся с пола, не выпуская из рук обломков меча.

— Могу ли я взять лошадь и оружие? — спросил он уже без всякой надежды, но в то же время отчетливо понимая, что без них он просто-напросто погибнет.

— Можешь взять все, что принадлежит тебе, — ответил предводитель Нхи. — Наш род хочет поскорее забыть тебя, и если ты будешь пойман в пределах нашей земли, то умрешь как чужеземец или как враг.

Вейни поклонился и вышел.

— Ты трус, — донесся до него отцовский крик, напоминая о неудовлетворенной гордости Нхи, которая требовала его смерти. Сейчас он и сам, пожалуй, хотел умереть, но это все равно не снимало с него позора. Он был отмечен как уголовный преступник для повешения и даже как самый низкий из них: изгнание не исключало его дальнейшего наказания. Таково было правосудие, которое вершил лично предводитель Нхи Риджен. Мрачная натура нхи особенно проявлялась в моменты, когда дело касалось мести.

Он отыскал свое оружие и прикрыл позор на своей голове кожаным чепцом, поверх которого водрузил шлем, обвязанный белым шарфом в знак того, что отныне он илин, странствующий воин, который надеется, что глава какого-нибудь рода пригласит его к себе на службу.

Люди, отверженные родом, зачастую становились разбойниками либо попадали в рабство к любому, предъявившему на них права, где их использовали как бесплатных работников. Иногда люди, почитающие религию и верящие в искупление грехов, могли, согласно законам предков, объявлять о том, что такой-то илин взят в услужение сроком на год, после чего ему могло следовать отпущение грехов.

Некоторые превращались в наемников, получая плату, теряя статус юин, или превращались в обычных воров, если теряли честь и совесть, а если не теряли, то умирали с голоду, или убивали и грабили, находясь на службе у какого-нибудь правителя, который потом возлагал на них всю ответственность за содеянное.

Срединные Царства никогда не жили в мире. Там постоянно шли войны, но они никогда не были достаточно серьезными, чтобы обеспечить сносную жизнь тем, кто пополнял ряды отверженных и становился наемником. Ужасающая нищета ожидала их на всем пространстве Срединных Царств, включая и землю Карш. Темные колдовские силы на холодных вершинах Хеймура и преступившие закон правители, еще более опасные, чем духи с высоких вершин, подступали к ним со всех сторон.

Именно здесь и находилась Моридж Эрд, земля народа Маай, где правил Джервейн, который преграждал путь Вейни на Инор, лишая его таким образом единственной надежды.

Шла вторая зима его странствий. Потоки холода уже спустились с высоких гор в долины, когда еле живая обессилевшая лошадь наконец привела его к земле, где правил Джервейн, и теперь оставалась последняя безнадежная попытка прорваться к югу.

Где-то на этом пути черная стрела попала в его любимого мерина по кличке Мэй, с которым он не расставался с тех пор, как был посвящен в воины. После этого они еще долго спасались бегством по горным перевалам, пытаясь добраться до Лао. Люди Джервейна преследовали их от холма к холму, но постепенно отстали, потому что рядом уже был Инор, а род Маай не испытывал большого желания иметь дело с Рисом из Инор-Пиввна, где у них никогда не было друзей, а кроме того, никто не хотел лишний раз подвергать опасности свои земли.

Вейни слишком поздно заметил, что дорога, по которой он ехал уже достаточно долго, не та, которую он искал. Она была выложена камнями и явно напоминала старую дорогу кваджлинов.

Время от времени путь ему преграждали камни, и тогда приходилось их объезжать, так что у Вейни появились сомнения на счет того, куда вела эта дорога. Наверняка она вела к гибельным, заколдованным местам! Начал идти снег, покрывая все легким белым саваном. Вейни всю ночь не сомкнул глаз, постоянно находясь в седле, и отважился заснуть только под утро, когда кругом стало тихо и он перестал опасаться волков.

Весь следующий день он ехал ущельем, чувствуя, как слабеет от холода, и наконец увидел впереди долину, где обширное пространство занимали нагромождения гигантских камней.

Теперь уже не было никаких сомнений, что эти каменные громады были когда-то воздвигнуты здесь руками кваджлинов. Это была долина Моргейн: он узнал ее по песням, сказаниям и сказкам, которые ему доводилось слышать раньше. Это было место, которое вызывало тяжесть на сердце у тех, кому доводилось проезжать здесь даже в ясный полдень. Люди из земли Карш-Эндар старались всегда объезжать его. А сейчас клонящееся к закату солнце скрылось за стайкой плотных облаков, сползающих с горных вершин, возвышавшихся за его спиной.

Он с трудом осмелился взглянуть вверх, туда, где два каменных столба венчали конический холм, называемый в легендах и песнях Могилой Моргейн. Опускающееся солнце тут же затрепетало в его глазах, словно бабочка в паутине, разрываясь и подрагивая. Это был Колдовской Огонь, подобный большому огню, который появлялся на вершине Иврел, где великий властелин Хеймура показывал, что сила кваджлинов еще не иссякла и время освобождения от них не пришло.