Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? - Марина Рыбицкая Страница 4

— Ваше величество, как ваше самочувствие? — прервали поток моего энциклопедического познания на самом интересном месте.

Я перевела взгляд с пылесборника на спрашивающего о таких пустяках мужчину и серьезно ответила вопросом на вопрос:

— Чем вы травите клопов?

Теперь с умственной деятельностью стало плохо у всех остальных. Тетки-близнецы и очкастый унылый дядечка-лекарь с клиновидной бородкой задумались над насущной проблемой выведения кровососущих. Пока они совместно решали, какой способ наиболее действенный, я успела высвободить правую руку, сесть на кровати и поделиться мироощущением:

— На вашем балдахине полно пыли, обсуживающему персоналу снять квартальный бонус! — В доказательство дотянулась до одного из шнуров и подергала. — Апчхи!

Присутствующие переключились на другую проблему и уставились, выискивая пыль. Но меня уже занимало другое.

— Какая гадость это ваше шелковое постельное белье! Мало того что скользкое и холодное, так еще и розовое, в сердечках и амурчиках, вышитых красной нитью. Фу, какая пошлость! Где-то здесь в таком случае должны быть фиалки и герань в горшочках, а еще вышитые салфеточки на мебель, — поведала в тайной надежде: вдруг я им не понравлюсь, меня оставят в покое и освободят от «супружеского долга»?

Но не с моим счастьем на такой подарок рассчитывать. Лекарь повернулся в мою сторону и, выглядывая из-за очков, настойчиво повторил, в очередной раз щупая на запястье пульс:

— Ваше величество, с вами все в порядке? У вас сегодня до чрезвычайности эпохальный и ответственный день!

— Нет! — заявила я, лихорадочно выискивая неоспоримые причины отказа. — Не в порядке! Далеко не в порядке! — Умного ничего в голову не приходило, и я брякнула: — У меня тиф, холера, диарея, родильная горячка и женские недомогания!

Для пущего наглядного эффекта попыталась побиться в конвульсиях и похрипеть в агонии, заодно пустив слюну. Не подействовало.

Вернее, подействовало. Но не так, как ожидалось. Мужчина снова присел на кровать и, ласково глядя на меня добрым взглядом дядечки-психиатра, начал заливаться соловьем:

— Ваше величество, договор, подписанный шесть месяцев назад и скрепленный вашей свадьбой, нерушим и должен быть исполнен. Повелителю тоже не нравятся условия, но таков ваш обоюдный долг!

— Подумаешь, какой чувствительный! — фыркнула супруга, оскорбленная подобным выпадом. — Я тоже не в экстазе!

Мое мнение не сочли существенным и продолжили:

— Время и дата первой брачной ночи и зачатия наследника установлено магами. И это сегодня…

— Погодите, — невежливо перебила я для уточнения, — свадьба полгода назад, а брачная ночь сегодня? Я правильно поняла?

Все дружно кивнули, радуясь прозрению, наступившему у спятившей новобрачной. Просветление длилось недолго, у меня возникли новые вопросы:

— Чего ваш Повелитель полгода ждал? Ресурсы копил? Янь совершенствовал? Нефритовый пестик… столбик полировал, доводя до кондиции?

— Традиции и этикет — главное в жизни дроу… — ответил мне дровский сводник поучительным тоном.

— Как все запущено!.. Отсталая нация, — закручинилась. — Я похожа на производителя элитного темноэльфийского потомства?

Дроу согласно закивали, жестами уверяя, что лучшей кандидатуры просто не найти. Верилось в это с трудом и неохотно.

— Еще варианты есть? — полюбопытствовала я, понимая одну крайне неприятную вещь: Я ПОПАЛА!

Вредные ушастые особи молча помотали головами.

— Понятно, — подвела я черту. Подумала о последствиях, прикинула возможности и отказалась: — Не согласна! Можно передоверить предложенную честь?! Я обеими руками «за»!

Ой! А что такого я сказала? Эти монстры-заговорщицки переглянулись и бросились на несчастную девушку. Я честно пыталась спастись бегством, благо космодром, ошибочно названный кроватью, это вполне позволял. Подвели непривычно длинные лохмы. Запутавшись в них, я рухнула и мигом попала в руки довольных преследователей, после чего была безжалостно вынута из занавешенного пространства на белый свет.

И тут моим эльфийским очам предстала комната во всей красе. Я даже присвистнула от удивления, чем застопорила этап утаскивания моего тела куда-то вглубь. Задержка позволила насладиться необычайно колоритным зрелищем.

Мы находились практически в центре актового зала, зачем-то декорированного в гламурном розовом цвете. По крайней мере, на Земле назвать спальней данное помещение точно никто не осмелится.

— У вашего дизайнера было безрадостное детство? — сглотнула я набежавшую слюну и сфокусировала зрение. У меня в глазах крутился унылый розово-сиреневый узор калейдоскопа.

— А? — отвлекся лекарь. — Вы о чем?

— О том! — хмыкнула я. — Ну вот какой нормальный человек, будучи в своем уме, додумается оклеивать стены и высокий потолок розовыми шпалерами, тисненными серебром, и тут же мостить ярко-сиреневый ковер, уснащать будуар дамы всем розово-сиренево-лиловым и вдогонку привесить на окна все те же шторы незабываемого ярко-розового колера?! А ширма, не хочу уточнять ее оттенок? А ночники? А люстра под свечи, прикрытая щитками из ткани, не хочу повторять какой?

— Неужели вам не нравится? — с изумлением воззрилась на меня одна из теток-близнецов. — Это же последний крик моды!

— Скорее, писк умирающего, — поправила ее. — Уже в глазах до голубизны порозовело! Сказала б я «художнику» от слова «худо» пару-тройку ласковых слов по поводу чрезмерного использования нервирующего оттенка и реализации детских комплексов.

Видимо, им сравнение не понравилось. Активизировавшись, они дружненько доволокли меня до… ванной?

— Эй! — запротестовала я. — Мы так не договаривались! Я там уже была!

Вопль вопиющего в пустыне услышан не был, и меня заволокли внутрь.

— Бог троицу любит, — мрачно пробормотала я себе под нос, ожидая третьего утопления за день.

Топить меня, правда, на этот раз не стали. Зато выпроводили за дверь мужчину и, засучив рукава, взялись за меня основательно. Замочили в ароматной воде, замариновали в благовонных маслах, смазали благоухающими кремами.

— Забыли, — на последнем этапе сообщила я усердным теткам.

— Что? — Меня не поняли.

— Говорю, яблоко в зубы забыли дать, бумажные розочки в уши вставить — и на стол! — (Про «в попу перышко» я благоразумно упоминать не стала. Все равно неправильно поймут.)

Не говоря ни слова, на меня мстительно вылили целый ушат мерзких приторных духов.

— Надеюсь, моего драгоценного супруга от парфюма стошнит раньше, чем он ко мне подойдет, — откашлявшись, угрюмо пожелала добрая жена.

Когда меня извлекли из ванной комнаты и, усадив, взялись за укладку волос, ничего хорошего от сей процедуры я не ждала. И правильно делала. Окружив мое кресло и застив белый свет, доморощенные садистки дергали волосы, плели, наматывали, закалывали, поддерживая мою несчастную голову. Закончив издеваться, отошли в сторону, открывая зеркало. Я ошалела…