Ты студент, Гарри! - Сергей Вишневский Страница 4

Боря молча кивнул и отошёл от трупа. Оглядевшись он заметил пару стеллажей с кастрюлями. Взглянув на Гарри, который уже приступил к своей работе, и перевёл взгляд на стеллаж. Молча пройдя к нему, он выбрал среднюю по размерам эмалированную кастрюлю, пододвинул к себе и открыл.

—Гарри, тут мозги,— промямлил Боря, глядя на плавающий головной мозг в формалине.

—А ты надеялся там обнаружить суп?— хохотнул Гарри, не отрываясь от своего занятия.— Ты можешь, конечно, взять как запасные, но реципиент скорее всего был достаточно туп, раз его мозг теперь плавает в кастрюле. Да и ты не дурак, чтобы надеятся, что он был умнее тебя.

Начинающий пиромант кашлянул, закрыл кастрюлю и поставил её на место, затем, сомневаясь, оглядел стойку и выбрал кастрюлю поменьше. Придвинув её к себе, он открыл крышку и озадаченно уставился внутрь.

Борис протянул руку и, ухватив что-то сморщенное, вытащил это из неё.

—Гарри?— повернулся друг, держа за мошонку мужской половой орган в полном комплекте.

Начинающий некромант поднял взгляд на удивленную физиономию друга.

—Если тебя удивляет размер, то, несмотря на то, что лето, тут прохладно,— заметил он.

—Не то чтобы меня смутил размер… Меня смущает сам факт,— подбирая слова, ответил Боря.

—Ну, знаешь, если ты думаешь, что у людей не бывает проблем с этой частью организма — зря. Его тоже изучают. Даже отдельные специалисты по этому органу есть. Научные труды пишу, если что.

—Нет, я как бы…— смутился Боря и, оглядев предмет в своей руке, положил обратно в кастрюлю.— Скажем так, я удивлён.

—Ну, знаешь, ты ещё детей не видел,— хмыкнул Гарри, заканчивая наносить этнограммы на черепе и шее.

—Детей?— уточнил Боря.

—Да, поверь, иногда дети могут рождаться… немного не способными продолжать своё существование.

—Это как?

Гарри закончил с этнограммой на грудной клетке, сверился с блокнотом, а после взглянул на друга.

—Как тебе отсутствие головного мозга у новорожденного? В утробе, пока он растет, за него дышит и насыщает кровь кислородом мать. А когда он рождается, у него даже дыхательных центров нет. И череп такой, что… Словно срезал кто. Лба нет.

—Это проклятье такое?

—Это пороки развития плода,— вздохнул Гарри.— Магия тут не причем.

—Знаешь, сегодня я ещё раз убедился, что боевой факультет для меня — идеальный выбор,— пробормотал Боря, убирая кастрюлю обратно на своё место.— Хорошо, что я ещё на женские органы не наткнулся.

—Поищи в других кастрюлях. Сиськи там точно должны быть.

—Боюсь… после этого я не буду прежним,— признался Борис.— Предпочитаю живые.

—Зря. Молочная железа имеет довольно занятное строение,— хмыкнул Гарри, но тут же замер.

В коридоре послышался топот и чей-то басистый голос.

—Гарри,— выпучив глаза, произнес Борис.

—Боря,— так же перепуганно сказала Гарри.

Двое друзей одновременно метнулись в разные стороны. Борис рыбкой метнулся в окно, кувырком гася свою инерцию. Гарри не был настолько подготовлен физически, поэтому он шмыгнул к шкафу, в котором хранили халаты и спрятался внутри.

—Сидоров, я ещё раз тебе говорю: это так не работает!— произнёс высокий мужчина в белом халате, с бородой и толстыми очками на носу.— Коньяк — это хорошо и в малых дозах полезно, но! коньяк не сдаст за тебя зачёт по мышечной системе!

—Василий Семенович, ну как? Как это все выучить? Это же невозможно!

—Возможно, Сидоров! Другие как-то выучили!— тут преподаватель взглянул на стол с разложенным препаратом.— Странно. Вроде бы, вчера всё прибрали.

За нерадивым студентом в прозекторскую зашли еще двое ребят. Бледная, словно поганка, худенькая девушка и покрытый веснушками, с торчащими из-под белого колпака рыжими волосами парнишка.

—Ладно. Нам же проще,— вздохнул преподаватель и оглядел должников.— Это ваш последний шанс. Я вас спрашиваю всего один вопрос. Не ответите, я подаю вас в деканат на отчисление. Всем всё понятно?

—Василий Семенович, может, всё-таки договоримся?— жалостливо произнёс самый наглый парень — широкоплечий брюнет с шрамом на щеке.

—Конечно, договоримся. Договор простой…— улыбнулся преподаватель, поднял ногу препарата и указал на канал под коленом.— Назовешь мне этот канал — зачет — и продолжаешь учиться. Не сможешь — через три дня увидишь приказ о твоём отчислении.

Парень подошёл к трупу, заглянул под коленку, куда преподаватель указывал металлическим прутиком.

—Ну, Сидоров? Что за канал?

Парень оглянулся на своих коллег по несчастью, а затем замычал:

—Ну, канал… в нём сосуды проходят… и… Это… Нерв там идет.

—Название, Сидоров. Название!— надавил преподаватель с торжествующей улыбкой.— Выход какого канала находится в этом месте?

—Бедренно-подколенный,— раздалось бульканье от трупа.

На секунду все замерли.

Бледная девчонка истошно завопила и ломанулась как ошпаренная из прозекторской. Рыжий парень замер, уставившись на голову препарата без кожи.

—Кто… это сказал?— произнёс Василий Семенович.

—Я,— не моргнув глазом, произнес Сидоров.— Бедренно-подколенный канал.

Преподаватель поправил очки и перевёл взгляд на труп, откуда он услышал бульканье.

В этот момент препарат повернул голову, вытянул губы и изобразил поцелуй.

Василий Семенович покачнулся и рухнул на пол.

Сидоров же взглянул на рыжего.

—Сема?

Встряхнув его за плечо, он понял, что друг в ступоре, а лужа под ногами и мокрые штаны явно указывала на глубину этого ступора.

Нерадивый студент вздохнул, взглянул на труп и пожал ему руку.

—Спасибо, мужик!

Затем он достал зачетку и начал трясти преподавателя.

—Василий Семенович! Я сдал? Василий Семенович! Мне зачет нужен!