Истинная для чудовища - Роза Александрия Страница 4

Я вернулась домой, вытирая слезы, но деда не застала. Наверное, работает на мельнице. Тем лучше. Не представляю, как сказать, что я опять ввязалась в спор с местными. Сама напросилась, не смогла унять свою гордость. Конечно, понятно, что иногда лучше бы промолчать. Но когда меня несправедливо и незаслуженно обвиняют, все внутри закипает. Характер тут же говорит: «Нет, я есть, и нечего меня прятать, все равно не сможешь». Здравомыслие куда-то уходит, а мне остается только злость и желание отстоять правду. Конечно, это у меня еще ни разу не получилось, но я не теряю надежды.

Я поставила многострадальную корзину на скамью и посмотрела в окошко. Из ельника неподалеку доносились звонкие птичьи трели. Река привычно шумела и плескалась, огибая обкатанные валуны. Я, как зачарованная, смотрела на воду — это успокаивало. Посидев так, я решила, что ничего не случится, если я немного прогуляюсь, тем более можно набрать ягод и испечь пирог.

Я надела шляпу с широкими полями, подхватила корзинку для ягод и выбежала на улицу. Глаза все еще жгло от долгого плача, да и покраснели, наверное. Я осторожно спустилась к речке и поставила плетеное лукошко на землю. Присела и зачерпнула в ладошки холодной воды. Пару раз ополоснула лицо и вздохнула. Боже, до чего приятно! После полуденного зноя оказаться в лесной чаще, чувствовать прохладу, которую дарит рассеянный сумрак, ощутить покой монотонного речного журчания. Благодаря холодной воде воспаленные глаза быстро успокоились, а тело уже не покрывалось испариной от душного воздуха, омываясь лесной прохладой. Я подняла тяжелую косу и плеснула воды на шею, затем оглянулась по сторонам и решила уступить соблазну искупаться. Прозрачная вода так и манила. Да и все равно никто не видит. Я распустила волосы и сняла надоевшее платье, оставшись только в нижней сорочке. Прикоснулась пальцами ног к кромке воды…

Где-то хрустнула ветка, взлетела птица. Я обернулась, но никого не увидела. Скорее всего, какое-то лесное животное бродит. Ледяная вода почти обжигала, но я задержала дыхание и нырнула с головой. Ухватившись за камень, я стояла в бурлящей воде и чуть не мурлыкала от удовольствия. Глаза сами собой закрылись, и я впитывала бурлящую энергию всем телом. Представляя, что все мои неприятности уходят вместе с водой, я отпускала их в свободное плавание. Мне казалось, что я сама как речка — равнодушная, но все же живая. Шум листьев и голоса птиц погружали меня в блаженство.

— Как водичка, красавица?

Мужской голос заставил меня резко открыть глаза и вскрикнуть.

Фавн!

— Зачем подкрадываешься? Напугал. — Я растерянно оглянулась по сторонам и поспешно опустилась по плечи в воду. Какой стыд! Я же, считай, голая.

— Я не виноват, что ты заснула. Храпишь так, что все звери разбежались, а бедная олениха начала рожать. — Он усмехнулся и присел на корточки у самого края речки.

— Я не храпела! Я вообще не спала! Так и передай оленихе. В ее родах виновата только ее беременность и какой-то олень, но уж точно не я, — возмущенно фыркнула я, раздумывая, как выбраться на берег и одеться. Не при нем же?

— Поздно уже, разбежались все. Вот я и пришел глянуть, кто здесь плещется. — Фавн зачерпнул воды и, не отводя хитрого взгляда, немного отпил. — Кто ж знал, что это моя ночная гостья решила стать русалкой.

Он притих, что-то высматривая в моих глазах. А я совсем смутилась:

— Киро, не мог бы ты подать мое платье и отвернуться? Я хочу одеться.

Фавн улыбнулся и подхватил мое платье:

— Это? Я думал, его одна из нимф оставила. — Парень приложил к себе платье и покружился. — Мне идет голубой? Ах, пожалуй — нет. К рогам подойдет лишь бордовое.

— Хватит дурачиться, я уже замерзла, — сказала я, с трудом сдерживая смех.

Фавн протянул мне платье и отвернулся на секунду позже, чем вода перестала скрывать мои плечи. Я покраснела, немного смущенная его взглядом. На меня еще никто так не смотрел. Так, как будто я… красивая?

Одевшись, я подхватила корзину и шляпу.

— Нужно набрать ягод. Сегодня у нас на обед пирог. Да и на ужин тоже… Пойдешь со мной? — предложила я.

И сразу же смутилась. Нормально ли это — предлагать чудовищу прогулку по лесу? Но у меня никогда не было друзей, а он единственный, кто общается со мной без ненависти и пренебрежения.

— А что, я с радостью. Если расскажешь, что сегодня случилось.

Я бросила на него удивленный взгляд:

— Почему ты решил, будто что-то случилось?

— Причин, на самом деле, много. К примеру, у тебя все еще красные глаза, хоть ты и пыталась снять припухлость холодной водой. Значит, ты плакала, и долго. Еще ты идешь за ягодами и упомянула, что у вас теперь только пирог на обед и ужин.

— Так ты давно уже за мной следишь? — смутилась я.

Фавн неоднозначно пожал плечами, подтверждая мою догадку, а затем серьезно посмотрел на меня и спросил:

— Так что сегодня случилось?

Я закусила губу. Рассказывать или нет? Терпеть не могу жалости к себе. Да и плакаться кому-то в жилетку не привыкла. Но глядя в его зеленые, такие солнечные глаза, все же решилась и рассказала ему все, что произошло утром.

Выслушав меня, фавн кивнул и задумался. Мы долго шли молча вдоль реки, потом он спросил:

— Как его зовут? Того, кто тебя обижает?

Я растерялась от такого вопроса.

— А зачем тебе? Ты ничего ему не сделаешь?

Почему-то мысль, что фавн может причинить вред кому-либо из-за меня, приводила в замешательство. Нет, я не хочу так.

— Переживаешь за своего мучителя? А как ты думаешь, будь он на твоем месте, отказался бы назвать имя обидчика?

Я заправила все еще влажные волосы за ухо и подумала, что он прав. Джордж бы сам нашел фавна и запихал насильно ему в уши мое имя, если бы знал, что этим мне можно как-нибудь навредить.

— Не волнуйся, ничего существенного я ему не сделаю. Так, пощекочу нервишки только.

— Обещаешь?

Фавн кивнул, а я тихо произнесла:

— Джордж.

Киро расцвел озорной улыбкой и подмигнул мне.

— Что ж, к черту ягоды, пошли, я наловлю тебе рыбы.