Виридитерра: начало пути - Тери Ли Страница 4

Но самое главное, что она все также приносила за собой дурные вести.

Нея нехотя жестом пригласила женщину зайти в дом, а когда гостья твердым шагом вошла, она перед тем, как закрыть двери, выглянула на улицу и обернулась по сторонам.

– Я пришла одна, – произнесла ее гостья и чуть тише добавила: – Пока что.

Нея встревоженно обернулась и посмотрела женщине прямо в лицо. Но та быстро отвела взгляд, неумело сделав вид, что увлеченно рассматривает интерьер гостиной. И дело было не только в том, что она была плохой актрисой. Просто Нея знала, насколько ей плевать. Она откинула тяжелую черную мантию с плеч, чтобы удобнее было что-то достать из небольшой сумки на поясе. Ей не нужно было ничего говорить, чтобы Нея поняла, что это значит.

Они пришли за ним, за ее мальчиком.

Ее гостья на секунду замешкалась, глядя на конверт, который она держала в руках. Как и всегда в мирное время, женщина редко снимала черные перчатки.

– Ты ведь знала, что этот день когда-нибудь наступит, да? – спросила ее гостья, не отрывая взгляда от письма.

– Да, приора Энгстелиг, – ответила Нея грозно, словно львица, защищающая своего львенка. – Но я тебе его не отдам. Никто из вас не получит моего мальчика.

– Я теперь фрау Энгстелиг, – усмехнулась женщина.

– Надо же, – бросила Нея, – как высоко ты поднялась по службе. Получила за эти годы высший титул женщины-мага. Но это ничего не меняет, я не для того долгие годы скрывалась, чтобы вот так просто отдать Ноа.

С губ Энгстелиг не сходила кривоватая усмешка. Она как будто наслаждалась слабой попыткой Неи защитить сына.

– У тебя просто нет выбора, Нея. Он пришел за тобой и за мальчиком. Он в городе и ищет вас уже целые сутки. – Женщина подошла к Нее вплотную. – Дар мальчика пробуждается. Ноа нужен нам.

– Нет, – проворила Нея, не веря своим ушам. – Он не мог… Не спустя столько лет… Как Он нашел нас?

– Он сын своего отца, – упрямо и твердо проговорила Энгстелиг, а затем повторила: – У тебя нет выбора. Уж лучше империя, чем Эрмандад, тебе ли этого не знать. – Энгстелиг протянула Нее конверт. – Именем Великого Совета магов я, фрау Энгстелиг, доставляю известие о том, что Ноа Вайскопф зачислен в Академию Хексендштадт. Он пройдет посвящение и будет определен в одну из башен. Во славу Вельтерна!

– Больше не Вайскопф, – сказала Нея упрямо. – Ксенака. Мы семья Ксенака.

Нея пыталась не дать волю слезам. Нет, только не перед Энгстелиг. Она будет последним человеком, который должен будет увидеть ее слабости. Вечная соперница, заклятая подруга, которую кое в чем Нее удалось все-таки превзойти. И это «достижение» Неи наверняка долгие годы заставляло Энгстелиг кусать губы и мучиться.

Госпожа Ксенака заставила себя собраться с мыслями и взяла конверт из рук Энгстелиг. Ей не было нужды открывать его, чтобы узнать о его содержимом. Когда-то давно и ей пришло точно такое же. Билет в один конец – письмо о зачислении в Хэксенштадт, где ее должны были научить контролировать дар. Отец очень гордился, когда открывал письмо и хвастался перед многочисленными гостями, которые, казалось, никогда не покидали их имения. Это была другая ее жизнь, проведенная на бесчисленных балах и приемах, проведенная в роскоши и таком хрупком, как оказалось, счастье.

– Он скоро будет здесь, – проговорила Энгстелиг, выдавливая из себя подобие улыбки из сжатых покореженных шрамом губ, – поэтому нужно торопиться и уводить Ноа… и тебя. Твой сын будет под защитой одного из четырех паладинов, а ты попадешь под юрисдикцию Великого Совета магов… Ты вернешься домой, Нея.

Дом… Как сладко и трепетно звучало это вроде бы простое слово даже из уст Энгстелиг. Не было ни одного дня, когда Нея бы не скучала по тому, что оставила там, на Виридитерре. Закрывая глаза, она вспоминала голубые леса Проводников, бескрайние долины зеленых лугов-морей, белокаменные башни родового имения Вайскопфов и частые верховые прогулки с отцом. Она скучала по охоте с ним в лесах, принадлежавших их семье, скучала по теплым рукам матери, вечно пытающейся наставить ее на путь истинный, подбирая женихов из родовитых семейств. Нея скучала по жизни, что оставила когда-то там, проголосовав за жизнь и возможность растить сына вдали от опасности. Вернуться туда! Это все, чего хотела Нея долгие шестнадцать лет и чего не могла себе позволить сделать.

И сейчас, когда Энгстелиг говорила о возможности вернуться на домой, Нея без сомнения знала, что сделает первым, как только ее нога ступит на земли Виридитерры. Она вернется в родовое имение, обнимет мать и попросит прощения у отца. Они увидят Ноа, и тогда – Нея была просто уверена в этом – обязательно все поймут. Род, от которого она отреклась, и который отрекся от нее, теперь снова станет ее семьей. По крайней мере, ей хотелось в это верить. А защитить Ноа здесь, без своей былой силы она не сможет. Да и раньше не смогла бы, поэтому и скрывалась на Земле много лет. Ей остается только положиться на Энгстелиг и ее обещания.

– Ноа наверху, – проговорила Нея, кивая головой в сторону лестницы. – Возьми его, а мне нужно собрать кое-какие вещи.

Энгстелиг коротко кивнула и быстрым шагом направилась к лестнице. Нея проследила за ней взглядом, пока та поднималась, и только тогда госпожа Ксенака позволила себя выдохнуть – каждый разговор с Энгстелиг был подобен хождению по лезвию для нее. Одно неверное слово, неловкое движение – и это дало бы Энгстелиг повод для ликования. Их знакомство, их встречи и прощания всегда были пропитаны поиском изъянов друг друга. А проявлять слабость сейчас, когда Он вернулся, Нея была не намерена. Это была непозволительная для нее роскошь, потому что теперь она должна была быть сильной не только ради чести своего рода и себя самой, но еще и ради ее мальчика, который ничего не знал о месте, откуда был родом.

Да, Нея обязательно все ему расскажет.

Женщина бросилась на кухню – если Энгстелиг права, то времени у них осталось мало, ведь Он уже здесь и скоро их обнаружит. Она распахнула дверцы шкафчика под раковиной и, достав кухонный топорик в одном из выдвижных ящиков, начала бить по стенке, пытаясь ее проломить. В комфорте в этом доме больше нет смысла, а Нее сейчас было просто необходимо забрать эту вещь. Женщина считала своей обязанностью отдать ее Ноа, когда ему исполнится семнадцать, как это происходило в их роду, когда магический дар становился особенно ощутимым. Именно владение этой вещью показывало, что семья горда теми, кем становятся их потомки. Все пошло не плану, когда дар Ноа начал проявляться на год раньше. В иных обстоятельствах Нея бы гордилась этим, но не сейчас, когда это так опасно.

Доска с легкостью поддалась под сильными ударами Неи, и женщина, победоносно улыбнувшись уголками губ, достала из застенка небольшой сверток. И когда Нея только-только собиралась подняться, чтобы что есть мочи рвануть за Энгстелиг и Ноа, за ее спиной прозвучал леденящий душу голос:

– Давно не виделись, Нея.