Кровавая жара - Дмитрий Королевский Страница 4

– Прошу к нашему шалашу! – не переставал шутить вежливый хозяин, указывая жестом на кухню. – Располагайтесь!

Парни проследовали на кухню, освещенную небольшим фонарем, что лежал на заваленном разным содержимым кухонном столе. Тут были разнокалиберные кастрюли, пустые и наполненные неизвестно чем, и это "неизвестно что" жутко воняло, сковородки, грязные чашки, кишащие тараканами и мухами. Кухонный гарнитур, частично целый, держащийся всего лишь на одном креплении, криво нависал над раковиной, заставленной до краев битой, окровавленной посудой. Единственное окно забито деревянным щитом, кусками жести, и укреплено железными прутьями. Почти от самого порога пол кухни был устлан грязными, испускающими резкий запах мочи, матрацами, по которым резво носились насекомые.

– Ну, не совсем «пять звезд», но сойдет! – бодрый голос Валеры нарушил затянувшуюся тишину, в течение которой друзья не без удивления рассматривали помещение. – Чуток не убрано, но зато безопасно! Да вы садитесь, не очкуйте! Стульев вам не предлагаю, потому как, нет их, так что прямо на матрацы! А я к супруге загляну, поздороваюсь!

Валера вышмыгнул в прихожую, послышался звук открывающегося замка, скрипнула, отворяясь, дверь, и снова закрылась.

– Ну и как вам?

Прислушиваясь, что происходит за стеной в комнате, куда отправился Валера, спросил Лёс.

– Да, не совсем «пять звезд»! – сострил Клим.

– Странный он какой-то, – выбирая место почище и садясь, тихо произнес Пона. – Мутный, одним словом, тип.

– Да, это точно, так что, будьте начеку, парни, – сказал Лёс, присаживаясь в дальнем углу комнаты, возле упавшего со стены кухонного шкафчика.

– Я всегда на взводе, – поглаживая ружье, сказал Клим, садясь рядом с Поной. – Может, пожрем, наконец, парни?!!

– Давай, давай!

Пона, таскавший с собой большую часть провизии, засуетился, снимая с плеч вещмешок. В это время в соседней комнате что-то загремело, послышался голос. Говорил Валера, судя по интонации, вкрадчиво и разъясняющее, но что именно, разобрать было не возможно.

– Что там у нас? Ага! Консервочки! – с наигранным удивлением произнес Пона. – А вот и «тушняк», говядина, правда, но в связи с обстановкой в стране, сойдет!

Он разложил содержимое вещмешка перед собой и принялся открывать банки с едой протянутым Климом ножом. За стеной продолжали шуметь, началось методичное поскрипывание мебели. Друзья обменялись улыбками, понимая этот характерный звук.

– Война войной, а секс по распорядку! – мотнул головой Лёс, присаживаясь поближе к друзьям и вытаскивая из своего рюкзака ложку.

– Угу, – промычал Пона с набитым ртом.

Не успели друзья как следует насытиться, как дверь в спальню скрипнула, отворяясь, и на пороге возник улыбающийся до ушей Валера.

– Ну, кто следующий? – бодро спросил он, вытирая со лба капли пота. – Прошу, только в порядке очереди! – Валера сделал пригласительный жест рукой.

Парни недоумевающе переглянулись.

– Так это ж, вроде, твоя жена, как ты?.. – начал было Клим.

– Да брось ты! – махнул рукой Валера. – Говорю же вам, сговорчивая она стала, некапризная! Не то, что раньше, неделю не допросишься, то голова у нее болит, то понос, то золотуха! А сейчас каждый день, а то и по нескольку раз!

Слезящиеся глаза Валеры светились от счастья, исцарапанные, покрытые вздутыми венами руки заметно тряслись.

– Послушай, и пойми меня правильно, Валера, – Лёс поднялся с матраца. – Ты предоставил нам на ночь своё укрытие, за это тебе большое спасибо, но заниматься сексом с твоей собственной женой – это уже будет слишком для нас…

– А что ты за всех базаришь! – бесцеремонно оборвал его хозяин убежища. – Может, кто-то из твоих друзей не прочь расслабиться?

Он вопросительно оглядел парней.

– Не-а! – махнул головой Пашка Клим. – Спасибо, не надо.

– А ты че притих, малец?!

Хитрый взгляд Валеры остановился на продолжавшем жевать Поне. Друзья знали его слабое место, бывший толстяк был еще девственником. Никто из знакомых девушек не хотел с ним дружить, не то что вступать в интимные отношения с объектом насмешек. Для девушек из их многочисленной компании он всегда оставался пухлым, неуклюжим медвежонком, с которым интересно поговорить, пошутить, посмеяться, но не более. Чего не скажешь о Лёсе и Климе, парни буквально купались в женском внимании и окружении. Однако это было до войны, всего несколько месяцев назад. А сейчас у всех трех друзей были абсолютно равные шансы привлечь к себе внимание противоположного пола. Похудевший на двадцать килограммов Саня Пона выглядел довольно привлекательно. Только вот замечали парней чаще ожившие мертвецы, чем живые люди.

– Чего молчишь, говорю?

Пона закашлялся, давясь едой, обводя всех присутствующих виновато-вопросительным взглядом.

– Твоё дело, – пожал плечами Лёс, глядя на смутившегося друга. – Хочешь, иди, никто тебя в этом не упрекнет, время сейчас не то. Каждый новый день может стать последним!

– Да иди уже! – махнул рукой Клим, встретившись с Поной взглядом. – Первый раз замужем, что ли!

Парень нерешительно поднялся с пола, еще раз посмотрел на друзей, еле сдержавших смех, вытер рот рукавом и направился в сторону дверей.

– Давай, давай! – Валера одобряюще похлопал его по плечу. – Не переживай, больно не будет! – он хрипло заржал. – Тебе понравится, еще спасибо скажешь доброму дяде Валере!

Пона наконец-таки преодолел такое маленькое, но, в тоже время, нескончаемое расстояние, как кухня, и вышел в прихожую. Заскрипела дверь.

– А, черт, мать твою!!!

Парни, лишь только хотевшие обсудить меж собой смешную неуверенность друга, были прерваны его жутким воплем. Вскочили, и, бесцеремонно оттолкнув хозяина убежища, бросились в спальню. То, что они увидели, повергло их в шок. Нет, они не были уже теми семнадцатилетними пацанами, коими являлись некоторое время назад. Это были мужчины, повидавшие смерть, по шею измаравшиеся в крови людей, пусть даже не живых, а некоторые – и в крови родственников, родителей и друзей! Однако увиденное поражало своей необычностью. Посреди заваленной переломанной бытовой техникой, мебелью, одеждой и постельным бельем комнаты стоял стол. А к нему, точнее, к его столешнице было привязано в весьма деликатной позе тело обнаженной женщины. Женщины-МЕРТВЯЧКИ! С явными признаками разложения.

– Это что за хрень, мать твою!!! – Лёса бросило в дрожь. – Ты что ж творишь, Валера, она же живой труп, зомби!!!

– Кто, Нинка?! – брызгая слюной, зло заорал Валера. – Моя Нинка, моя любовь! Да как ты смеешь, пацан!!!

Стол с привязанной к нему женщиной заходил ходуном. Мертвячка, издавая мычащие звуки, пыталась освободиться от сковавших ее движения веревок. Жуткие, не выражающие ничего, глаза следили за вошедшими людьми.