Обрученные затмением - Анастасия Маркова Страница 4

Полукровка хрипло застонал и еще сильнее впился в мои губы, едва соприкоснулись наши языки. Меня тоже захлестнула волна желания. Я перестала понимать, где нахожусь, забыла, куда направлялась, не обращала внимания на холод и метель, на летящие в лицо крупные хлопья снега. Весь мир вокруг исчез – остались лишь он, я и разгорающееся между нами пламя.

Безвольно висевшие прежде руки сами собой взметнулись вверх и легли на широкие мужские плечи. Тело незнакомца было мускулистым и горячим, будто печка. Его жар передавался мне, распаляя и без того растущее внутри влечение. Я впитывала новые эмоции подобно губке, дрожащими от возбуждения пальцами впивалась в черный пуловер незнакомца. В какой-то миг и вовсе приподняла его за края и прикоснулась к разгоряченной коже брюнета.

Мои ладони скользили по его широким плечам, мускулистой груди, спускались вниз по плоскому животу, останавливаясь на ремне джинсов. Ощущение натренированных мышц под пальцами приводило меня в восторг. Жадные поцелуи одурманивали, лишали воли и остатков разума. Я точно сошла с ума или заразилась от полукровки бешенством, раз позволяла не только бесстыдно лапать себя, но и сама участвовала в этом безрассудстве.

Я непременно задохнулась бы от нехватки воздуха, если бы незнакомец не разорвал поцелуй, после чего торжествующе улыбнулся и оперся ладонью о стену возле моей головы.

В надежде привести в порядок мысли и успокоить заходящееся от стука сердце я посильнее втянула носом воздух и уловила исходившие от полукровки древесные нотки парфюма. Они смешивались с другим запахом – горьковатым, пряным, – который собственно принадлежал таинственному брюнету. Стоило задержать на пару мгновений дыхание, в голове будто взорвалась бомба. Горячая кровь запульсировала в висках. Сердце заколотилось в груди, будто пойманная птица. Мир вокруг нас закружился и исчез в белоснежной метельной мгле. Испуганная водопадом нахлынувших чувств, я невольно вздрогнула.

– Может, переведем наши отношения на новый уровень? – неожиданно спросил незнакомец, накручивая свободной рукой на палец мой локон. – К тебе не вариант. Там отец. Или хочешь поиграть с огнем? По правде говоря, я предпочитаю спокойную и располагающую к близости обстановку.

Услышанное отрезвило меня. Недолго думая, занесла руку и влепила наглецу пощечину. Его голубые глаза полыхнули яростным огнем, черты лица заострились. Казалось, мгновение – он обернется и растерзает меня на части. Но внезапно брови полукровки взлетели вверх, а рот слегка приоткрылся.

– Ты не Мия, – озадаченно заключил он и, чуть морщась, потер пылающую от удара щеку.

– А ты догадлив, – только и сказала я сиплым голосом, нырнула ему под руку и бегом бросилась к машине.

«Полукровка явно перепутал меня с сестрой. Как такое возможно?» – задалась вопросом.

Впрочем, сейчас это не имело значения. Одна мысль, что я обнималась и целовалась с парнем Лии, привела меня в ужас. Как ей смотреть после этого в глаза? Мгновенно захотелось провалиться сквозь землю или вернуться в Тампу, даже не заезжая в Эмбаррасс. От самобичевания на щеках вспыхнул румянец. Тем временем как губы зудели, горели от легких покусываний, хранили вкус поцелуев. Украденных поцелуев…

«Вот так возвращение! Не успела добраться домой, как нашла приключение на голову. Пора убираться отсюда. Да поживее!» – с этими мыслями я вставила ключи в замок зажигания и провернула.

Двигатель пару раз чихнул, но затем исправно заработал. Видавший виды пикап не подвел в нужную минуту.

Ни разу не взглянув на место, где оставила полукровку, я нажала на педаль газа и стремительно покинула стоянку. Мне следовало как можно скорее забыть и никогда больше не вспоминать о произошедшем. Ради себя, ради Мии. А лучше сосредоточиться на дороге!

Вся Америка и ее католические верующие готовились к Рождеству. Дома повсеместно были украшены разноцветными огнями, елки и сосны – гирляндами. Только не в Эмбаррасс. Этот небольшой городок, численность населения которого составляла около пятисот человек, являлся своего рода резервацией, уголком, где в частичной изоляции от людей обитали чистокровные оборотни. Из века в век здесь царили свои законы, отмечались свои праздники. Вернее, всего один – день почитания Маико. Он приходился на первое полнолуние января. Согласно легенде, именно от этого божества произошел первый манаро. В отличие от европейских оборотней, превращавшихся с наступлением полнолуния в волкоподобных существ с интеллектом животного, у манаро таких ограничений не существовало. Даже после оборота мы сохраняли человеческий разум. Это давало нам преимущество над другими оборотнями и в то же время порождало определенные сложности…

Всего через полчаса после инцидента я пересекла по узкому мосту бурную реку – своего рода границу между городами – и будто перенеслась в параллельную реальность. Повсюду царили тишина и темнота. Последнюю порой разгоняли уличные фонари и тусклый свет, лившийся из окон домов. Встретить на территории Эмбаррасс наряженную елку или услышать рождественские песнопения было невозможно. Чужаки здесь не селились. Они просто не получали на то разрешение. Все земли в округе принадлежали одному-единственному человеку – Рону Миллвуду.

Стоило пронестись мысли о суровом родителе и подъехать к дому, как увидела в свете фар очертания знакомой фигуры. Сердце вмиг сжалось от страха. Судя по напряженным плечам, отец был не в духе.

Я заглушила двигатель и продолжила сидеть в машине, делая вид, будто собираю вещи. Мне не хватало смелости покинуть пикапа. Пусть способности передавать мысли и общаться на расстоянии у манаро в далеком прошлом, такие сильные чувства, как гнев, ненависть, скорбь, мы по-прежнему ощущали благодаря сохранившейся эмпатии.

– Эх, Лия, и чего тебе не сиделось в своей Тампе? – пробормотала я, осознав всю серьезность ситуации.

Настойка живокости полевой подавляла во мне вторую сущность. Но даже ей не под силу было справиться с жаркими удушливыми волнами опасности, исходившими от отца. Он не просто злился, а пребывал в ярости и ждал, когда непослушная дочь соизволит предстать перед ним. И ни разыгравшаяся с новой силой метель, ни лютый мороз не могли изменить его чувств и намерений.

Мне не хотелось выходить из старенького «форда». Внутри теплого грузовичка я чувствовала себя в безопасности и… пряталась от неминуемой расправы, словно нашкодивший котенок. Только испытывать терпение сурового родителя было себе дороже.

«Маико, помоги мне!» – безмолвно воззвала к покровительнице оборотней, взяла рюкзак и, судорожно вздохнув, открыла дверцу пикапа.

Порыв ветра тотчас бросил в лицо снежные хлопья и сорвал капюшон. На этот раз удача улыбнулась неугомонному сорванцу. Он хотел поиграть, но все мое внимание было приковано к высокому и статному мужчине. Отпечатавшийся в памяти образ разнился с представшим глазам человеком. Редкие фотографии, что присылала сестра, не передавали всей действительности.

За прошедшие шесть лет отец сильно похудел, а еще постарел. Некогда черные волосы стали совершенно седыми. Им в тон была аккуратная стриженная бородка с усами, которые папа прежде не носил. Вкупе с холодными серыми глазами, тонкими губами, бесстрастным выражением лица он запросто мог сойти за антигероя комиксов «Марвел». Однако я надеялась, что этого никогда не случится. Еще надеялась, что постигшее нашу семью горе не превратит и без того суровое отцовское сердце в кусок холодного гранита.