Игра королей - Даниэль Дакар Страница 4

— Николая Эриковича надо слушаться, — вклинился улыбающийся Константин. — Он, конечно, деспот, каких поискать, но дело свое знает.

Мэри с грустной улыбкой покачала головой. Вот и еще один опекун на ее голову, будто мало их…

— Да я же и не спорю! Просто речь сейчас идет о том, что выдергивать людей с планеты в разгар страды не слишком разумное решение. Значит, надо лететь туда, а в этом случае я абсолютно бесполезна.

— И вы полагаете, что три человека справятся с объемом работы? Там как-никак сорок шесть миллионов населения…

Графиня Сазонова мысленно сосчитала до десяти.

— Во-первых, мы говорим только о добровольцах. Физически здоровых людях не старше сорока и не моложе… какой в Империи возраст принятия решения? Двенадцать лет? Значит, не моложе двенадцати. Голубика — мир аграрный, а стало быть, патриархальный, слишком большого числа желающих служить ожидать не приходится. Да и спешка в таких делах не особенно уместна. Во-вторых, почему три? Я назвала четыре имени.

— Но капитан Донован, как вы только что заметили, действующий пилот, и после Соколиного Глаза вернулась в распоряжение ВКС Бельтайна. Как вы предполагаете ее привлечь? — Похоже, по параметрам и процедуре отбора у Фомина возражений не было. И сейчас его интересовали чисто технические вопросы.

— Я думаю, не стоит пока поднимать шум и привлекать внимание. Тара Донован служит на Санта-Марии. А поскольку заместителем военного министра Pax Mexicana является мой старый друг сеньор Вальдес, больших проблем не предвидится. Я частным порядком попрошу его об услуге, и, думаю, он мне не откажет. Ну а если вдруг… что ж, тогда я перекуплю контракт капитана Донован, только и всего.

— Вот так просто? Возьмете и перекупите? — Теперь на лице каперанга было написано неприкрытое изумление.

— Вот так просто. Возьму и перекуплю. Я неприлично богата, Дмитрий Валентинович, и могу позволить себе маленькие прихоти. Или — большие.

По окончании совещания великий князь предложил Мэри связаться с Хуаном Вальдесом немедленно, но наткнулся на почти жалобное:

— Извините, Константин Георгиевич, но я… я немного устала. И очень хочу есть.

Хлопнув себя по лбу так, что слышно было, наверное, и в дворцовом парке, регент во всеуслышание обозвал себя идиотом и приказал немедленно подать обед на две персоны в свой кабинет. Туда они и направились через залы, коридоры и галереи, на ходу раскланиваясь со знакомыми и болтая о пустяках.

Никуда особенно не торопясь, они дошли до кабинета, в котором молодой мужчина с безукоризненной выправкой придирчиво изучал накрытый стол, ища несуществующие огрехи в сервировке.

— Знакомьтесь, Мария Александровна! — весело сказал Константин. — Мне, как регенту, навязали лейб-конвой, так вот я имею удовольствие представить вам Сергея Северцева. Лейтенант — капитан первого ранга Сазонова. Рекомендую вам этого офицера, графиня. Умен, находчив, исполнителен, абсолютно надежен.

Получивший столь лестную характеристику молодой человек слегка порозовел, почтительно пробормотал «Ваше сиятельство!» и щелкнул каблуками.

— Рада знакомству, лейтенант, — дружелюбно кивнула Мэри и окинула взглядом кабинет.

Здесь ничего не изменилось с тех пор, как больше года назад она впервые переступила порог этой комнаты. Все так же заплетал балкон упрямый плющ. Все так же царил над окружающей обстановкой огромный стол. Все так же висела на стене картина, на которой София Гамильтон обнимала свою внучку. Как же давно были этот пляж, этот закат, эти волны… даже не верится.

— Знаете, Мария Александровна, — проговорил неслышно подошедший Константин, — «Семья» вызывает у меня смешанные чувства. Умом я понимаю, что эта маленькая девочка — вы, но сердцем принять не могу.

— Я немного выросла с тех пор, ваше высочество, — мягко улыбнулась она. — Простите мою назойливость, но… обед…

— Да-да, прошу к столу. Спасибо, лейтенант, дальше мы сами.

И они пошли к столу. В течение примерно получаса Мэри не была способна поддерживать связную беседу. Ей было немного стыдно своей жадности и торопливости, но она ничего не могла поделать. Внезапно проснувшийся после почти месяца безмятежного сна аппетит хозяйничал в организме нагло и бестрепетно и вообще вел себя как последняя свинья. Регент только сочувственно улыбался, со сноровкой заправского официанта подкладывая и подливая того-сего.

— Извините меня, Константин, — выговорила, наконец, Мэри, сконфуженно окидывая взглядом стол, приведенный ее стараниями в полное разорение.

Великий князь только покачал головой и еще раз наполнил ее бокал вином. Красным. Полусухим.

— Я рад, что вам понравился обед. И еще больше я рад тому, что тень, которая на помолвке кивала, улыбалась и говорила только тогда, когда к ней обращались, ушла в небытие. Могу я узнать, чему или кому обязан столь радостной переменой?

Мэри слегка пожала плечами, секунду подумала и решила не врать:

— Вчера я пообщалась с кутюрье, которой заказала свадебное платье. Сеньора Корсо заявила, что моя физическая форма ее не устраивает. Не слишком вежливо с ее стороны…

— …но подействовало? — подхватил регент. — Отлично. Могу я пригласить вас на верховую прогулку? Для поддержания физической формы?

— Вы смеетесь, Константин? Да меня сейчас сбросит самая-разсамая дохлая кляча, а таковых в ваших конюшнях не водится.

— Кстати, о клячах и конюшнях! — оживился великий князь. — Вы в курсе, что семья Рафферти намерена поставить на Кремле конный завод?

— Да, я говорила с Джереми на прошлой неделе. Строительство в разгаре, скоро начнут завозить лошадей. Неплохая задумка. Выгодная. И парню на пользу, не все ж ему за дедовы штаны держаться.

— Ого! — Константин явно развеселился. — Вы настолько хорошо знакомы с этими людьми, что называете Джереми Рафферти просто по имени?

— Да, неплохо, — кивнула Мэри, уделяя пристальное внимание десерту. — Бельтайн — маленький мир, друг друга знают если не все, то очень многие. Что же касается Рафферти, то я кое-что сделала для них. А потом они кое-что сделали для меня. Так бывает, знаете ли — ты мне, я тебе. Но за Джереми я действительно рада. При всех своих достоинствах старый Мозес… подавляет.

В глазах по-прежнему улыбавшегося регента мелькнуло странное выражение. Мелькнуло и пропало, но Мэри была уже вполне сыта (ну почти), а потому за окружающей действительностью следила. Так что выражение было поймано за кончик хвоста и рассмотрено со всех сторон на предмет пристального изучения и оценки.

— Почему хорошо? — осведомилась она как можно небрежнее.

— Что, Мария, простите?

— Почему хорошо, что я близко знакома с Рафферти?

— Ну наконец-то! Вот теперь вас можно узнать!

— А все же?

Константин немного помялся, потом махнул рукой — дескать, семи смертям не бывать — и предельно серьезно поинтересовался: