У Ворона две жизни - Елена Кондрацкая Страница 4

– А Морена? – зашептала Василиса.

– Сперва Морена хотела наказать ворона за своеволие, но, признаться честно, они смогли ненадолго развеять её скуку. А богам порой бывает до смерти скучно в своих чертогах. И Морена сжалилась над гвардейцем и своей птицей и позволила ворону остаться при нём. Вот и сказке конец, а теперь давай засыпай скорей.

И Василиса закрывала глаза и воображала, как сражается с нечистью, выигрывает битвы и спасает мир от восстания чернокнижников.

А потом ей выпал шанс стать одной из таких бесстрашных чародеев: Беремир взял её в ученицы. Ради этого она сбежала из дома, пересекла половину Вольского Царства и несколько дней обивала порог дома Беремира, ночевала на крыльце и даже подожгла сарай в попытке продемонстрировать свои умения. Сперва Беремир был непреклонен и гнал её прочь, но Василиса не сдавалась, и однажды он сжалился и всё же впустил Василису в дом. Чародейка до сих пор помнила, какая страшная гроза разыгралась в ту ночь.

Характер у наставника был лёгкий: он любил пошутить и посмеяться. Особенно его радовало, когда Василиса оказывалась в выгребной яме или чернела от копоти после очередного неудачного заклинания. Ещё Василиса периодически виртуозно проделывала в крыше дыры, а в попытке улучшить свои умения подпаливала любимый ковёр учителя и его же любимую бороду. Такие проделки веселили Беремира меньше, но даже к ним он умел отнестись с юмором.

Иногда наставник позволял себе выпить и повспоминать былые сражения, старых друзей и врагов, а иногда и бывших любовниц. Впрочем, случалось это довольно редко, а в остальное время на расспросы Василисы о его работе в Гвардии Беремир отвечал неохотно и уклончиво.

Натянув свободные льняные штаны и длинную рубаху с вышитыми на рукавах жар-птицами, Василиса подпоясалась, сложила разбросанные по комнате вещи в сундук под небольшим окошком, создавая видимость порядка, и кинула покрывало на деревянную кровать – на случай, если наставнику, не любившему беспорядок, взбредёт в голову заглянуть в её «покои».

Выйти из избы, минуя общую комнату, было нельзя, а Василиса не хотела попадаться Беремиру на глаза, поэтому вылезла в окно, под которым очень удобно росла крепкая зелёная лоза. Её чародейка собственноручно вырастила несколько лет назад. Тогда она ещё не сбегала по ночам в поля и на болота и была усердной ученицей, крушившей всё вокруг себя только в дневное время и под присмотром.

Задание тогда ей досталось простое: обуздать стихию земли и вырастить огуречную лозу на одной из грядок с помощью заклинания ускоренного роста. Лозу-то начинающая чародейка вырастила – с неё даже сошли три вяленьких огурчика. Но на этом Василиса не успокоилась. Заинтересовавшись милым ростком, который нерешительно взбирался по стене дома, чародейка решила ему помочь. Заклинание сработало неожиданно мощно: в считаные мгновения стебель обвил всю заднюю часть избушки. Да так крепко, что даже Беремир не смог его вывести. Интересно, что потом, как Василиса ни старалась, подобные трюки с растениями у неё не срабатывали.

Василиса вышла на дорогу, ведущую к площади, и продолжила размышлять о переменчивости своих магических возможностей.

Обычно чародей пользуется резервом магической силы, который позволяет колдовать без вреда для себя. Если резерв опустошается, чародей расходует физическую энергию.

На начальных этапах обучения Василиса, ещё не умевшая различать магическую и физическую энергию, исчерпав резерв, принималась вытягивать силу из крови и мышц, отчего едва держалась на ногах и буквально засыпа́ла на ходу после колдовских упражнений. Со временем Беремир научил её чувствовать и разграничивать разные виды энергии. Рассказал, что у каждого чародея объём резерва разный и, как правило, постоянный.

У Василисы же с резервом творились странные чудеса. Иногда она могла колдовать часами, сплетая самые невообразимые заклинания и не зная усталости. Энергия не заканчивалась и била через край, а Василиса чувствовала, что способна сворачивать горы и осушать океаны. Но порой чародейка выдыхалась уже после пары-тройки простеньких заклинаний. Этому ни она сама, ни Беремир не могли найти объяснения.

От размышлений Василису отвлёк галдящий народ и громкая музыка – она и не заметила, как дошла до площади. Высокие костры рыжим пляшущим светом разгоняли темноту. Воздух пропах мёдом, дымом и жареным мясом. Музыканты на деревянной, наспех сколоченной сцене мучали гусли, трещотки и барабаны. Жители деревни уже вовсю веселились: плясали, пели песни и плели венки для будущих невест. Дети играли в салки, молоденькие девушки водили хороводы, юноши пили медовуху и украдкой поглядывали на девиц.

Сегодня они разобьются на пары, принесут друг другу клятвы и прыгнут, держась за руки, через костёр, а потом уединятся где-то от чужих глаз, чтобы познавать тела друг друга так долго, как только хватит сил. Согласно преданию, первая из невест, которая подарит этому миру младенца, станет любимицей богов, а ребёнку будет уготована судьба богатыря или богатырши.

На площади появилась пышная знахарка Майя в длинном сарафане. Увидев Василису, она поправила расшитый цветами платок и расплылась в улыбке. Щёки её украшал здоровый румянец, рукава рубахи были подвёрнуты, обнажая розовые локти, полные предплечья и грубоватые ладони. На правом запястье была повязана красная нить с рунным камнем – защита от сглаза.

– Василиса, золотце! Рада, что ты пришла! – воскликнула знахарка, перехватывая поудобнее корзинку с травами и ягодами. Похоже, она собиралась неплохо подзаработать этой ночью. – А ты чего это не веселишься со всеми?

Василиса остановилась и неопределённо пожала плечами.

– Опять старик Беремир замучил? – понимающе хохотнула Майя, демонстрируя ряд крупных крепких зубов. – Ну, ты, детка, сама к нему навязалась. Так что ни на кого, кроме себя, не серчай. Оно-то, знаешь, как бывает…

Василиса не знала и узнавать особого желания не испытывала. К сожалению, это не имело значения, потому что, если уж Майя ловила кого-то в цепкие сети своих речей, улизнуть из них было непросто. Знахарка была из тех одиноких людей, которым нужен слушатель, а не собеседник, так что говорить она могла без умолку, забыв про все дела. Василиса слушала её вполуха, изредка кивала и поддакивала.

– Так будешь сегодня жениха искать? – спросила Майя, кажется, уже не в первый раз.

– Ну, я…

– Знаю-знаю, не любишь ты все эти праздники, – перебила Майя. – Но ты же девушка молодая, красивая, хоть и с норовом. Глянь на себя – невеста! Коса русая, до самого пояса. А румянец на щеках? Сказка! Высокая, статная, кареглазая. И худобой лишней не страдаешь…

Василиса не сумела сдержаться и закатила глаза. Майя упёрла руки в боки и зацокала языком.

– Ты, девка, нос не вороти! – сказала она, впрочем, всё ещё добродушно. – Деревушка у нас немаленькая, да молодцев ещё щенками разбирают. Упустишь свой шанс – плакать будешь! Ты вон уже, считай, в девках засиделась.

То, что Василиса засиделась в девках, в Лютоборах не забывал напомнить каждый мало-мальски знакомый человек, начиная от Майи и заканчивая старухой Зозо, которой Василиса на прошлой неделе помогала избавиться от банника. Чародейке уже исполнилось двадцать лет, и местные женщины начинали косо поглядывать на Василису, сочувствующе качать головами и даже порой посмеиваться. Сама она не обращала на них внимания, предпочитая заниматься гораздо более важными вещами. В конце концов, в Лютоборы Василиса приехала не жениха искать, а учиться магии.