Золотой шар - Михаил Белозеров Страница 4

— Остальные приготовьтесь!

— Мы готовы!

— Эй, а его?..

— Кого?

— Ну, его?..

— Журналиста, что ли?

— Костя, спишь? — тревожно спросил Семен Тимофеевич.

Из темноты приблизилась тень.

— Нет… — ответил он.

Его трясло, как лихорадке. А зубы просто разламывались от боли, словно перед экзаменами. У Кости был друг, у которого перед экзаменами обострялась медвежья болезнь, поэтому за два дня до проверки знаний он ничего не ел, иначе ему не перед экзаменаторами пришлось бы сидеть, а на стульчаке в туалете. Этим и спасался. Костя же отделывался зубами.

— На… — Семен Тимофеевич сунул ему в руки что-то мягкое.

В этот момент снаружи взорвалась граната. Дождем посыпались стекла, и началась стрельба. Застрочил пулемет. Грохнуло еще и еще. А потом дом зашатался. Комнату заволокло дымом. И человек закричал на высокой ноте. Он кричал так, словно ему пилили ногу. Вот это крик и слышал Костя, только на две минуты раньше.

Он куда-то побежал, прыгнул, развернулся от боли на одной ноге. Только бы не упасть, только бы не упасть, лихорадочно стучало в мозгах. На голову сыпались обломки. Потом так грохнуло справа, что его швырнуло в траву, и он покатился по склону, прижимая к себе то, что дал ему Семен Тимофеевич.

Человек перестал кричать, и наступила тишина. Где-то вдалеке ухнул филин. Луна выглянула из-за тучи. Ели стояли, как на театральных декорациях. Пару минут, которые показались вечностью, Костя лежал, мало что соображая. Потом послышался голос Калиты:

— Все живы?! Уходим!

Мимо пронесся Жора Мамыра, за ним в кевларе непонятно кто. Костя пристроился следом. Они бежали по сырой траве. Справа тянуло прохладой, чувствовалась близость реки, и только тогда Костя заметил, что Семен Тимофеевич сунул ему в руки телогрейку. Он влез в нее и сразу почувствовал, какая она теплая, удобная и уютная, словно сшита под заказ на него.

Костю подмывало спросить, что это было и кто кричал, но сейчас было не до разговоров, и он все бежал и бежал за какой-то тенью, пока не ткнулся в нее.

— О, бля! — сказала тень и оказалась Венгловским, который, кроме своего рюкзака, тащил гранатомет РГ-6, «муху», АКМС и кучу гранат в лифчике и подсумках.

Косте вначале стало стыдно, а потом он спросил:

— Послушайте, а кто это орал?

— Да, похоже, твои знакомые в «ведьмин студень» влезли.

— Немцы, что ли? — удивился Костя.

— А кто же еще? — усмехнулся Венгловский. — На вот, возьми, а то оружия, поди, нет?

— Нет, — признался Костя, принимая на руки винтовку СВТ-40 и парусиновый ремень с двумя патронташами. Тогда он понял, что винтовка досталась ему от полицаев, быть может, от одного из тех, кто влез в «ведьмин студень». До недавнего времени никому не было известно, что это такое. Вначале думали, что — ракетное топливо инопланетян, потом — что джем из их банки. А оказалось, это «зеркальная материя», то бишь «черная материя». Ее не могли проанализировать, пока не придумали контейнеры для перевозки, хранилище, не возвели европейский коллайдер. Правда, потом коллайдер ремонтировали полтора года, но это уже детали. За пятьдесят с лишним лет после первого описания Зоны, которое дали братья Стругацкие, ничего не изменилось. Да, классифицировали, да, составили банк данных. Но едва ли смогли постичь больше одного процента находок. Даже «пустышку» не освоили, не говоря о прочей мелочевке. А каждый год появлялось что-то новое. И в разных Зонах — свое. Поэтому за Зоны шла негласная борьба. А за Тунгусскую — даже случилась «локальная война», потому что там нашли «планшетники». А это уже было очень серьезно. «Планшетник» давал возможность колонизировать планеты. Любые планеты. Даже те, которые нельзя было разглядеть в телескоп «Хаббл» и о которых никто ничего не знал. Отпадала надобность в дорогостоящей технике, даже в предварительной разведке роботами. Для страны, которая владела подобной технологией, это было гигантским скачком вперед. Зато в Чернобыльской Зоне нежданно-негаданно открылась Дыра. Именно Дыра, а не Выбросы, которые происходили с пугающей регулярностью. Люди стали пропадать пачками, возникли новые аномалии, и повеяло катастрофой всепланетного масштаба. Поэтому были созданы МСКЗ под эгидой ООН. МСКЗ закрыли Зону и допускали в нее исключительно одних военных и ученых из засекреченных институтов. Естественно, что на российской территории силы МСКЗ были представлены российскими войсками.

Все это, как молния, пронеслось в голове у Кости Сабурова. Этому его учили еще в Московском государственном университете.

Внезапно над Зоной раздались чарующие звуки. Казалось, они возникают ото всюду и разносятся, как шум ниагарского водопада, на много и много километров окрест.

— Что это? — застыл Костя.

— Боишься? — спросил Жора Мамыра, сам клацая зубами.

— Как тебе сказать… — начал Костя.

— Правильно, — перебил его Жора, — я тоже сначала боялся.

На самом деле, Костя не боялся, он просто ничего не понимал. И вообще, даже не знал, куда и зачем они идут, словно это была страшно увлекательная игра под названием «Авто Зона», «Чистое небо» и прочее. Он говорил себе: настанет время — и я хоть что-то начну соображать в этой жизни. Но время все не наставало, и девушки посмеивались над Костей Сабуровым. Отсюда выросли все его неприятности.

— Андрей, кто это поет? — Костя догнал Дубасова.

— Сирены Зоны. «Кудзу» — поющие улитки. «Кудзу» невозможно вынести из Зоны. Многие пытались. Но ни у кого ничего не вышло.

— Почему? — не отставал Костя.

— Потому что чем дальше уносишь ее от центра Зоны, тем тише она поет и тем больше сворачивается в саму себя, пока от нее ничего не остается.

— Как же так? — удивился Костя. — Ничего не остается?

— Нет, почему, остается!

— А что?

— Пустота!

— Ого! — восхищенно сказал Костя. — А что еще есть?

— А что тебя интересует?

— В смысле, что-нибудь новенькое?

— Из новенького — «хонки», от японского слова «дух». Проявляется как классический полтергейст, но не земного, а инопланетного образца.

— А что в них странного?

Дубасов терпеливо объяснил:

— А это на кого нарвешься, смотря какой дух на тебя выйдет. Можно и от страха умереть.

— А-а-а… — протянул Костя и больше приставать к Андрею не стал.

Действительно, думал он, явится монстр, которого ты в глаза не видел, и что тогда делать?

Они выскочили на асфальтированную дорогу. Погони не было. Немцы зря не рисковали. Да и получили они крепко по зубам. Особенно, когда грохнула «муха», с гордостью подумал Костя. За перелеском разгорался пожар. Семен Тимофеевич, которого нарядили в зеленый траварон, оглядывался и жалостливо вздыхал.