Единственная для принца. Книга 1 - Анна Агатова Страница 4

– Невозможно так работать, реджи, сынок! – снова завела свою песню Тэкэра Тошайовна.

– Планы, профессор. И расчёты. И потом поговорим.

Ректор тоже сложила на груди руки и с высоты своего роста посмотрела на принца, закаменев и так малоподвижным широким лицом.

– У меня нет на это людей. И никто не знает, как это делать, – гордо дернув пухлым подбородком, отвернулась профессор от Дамиана.

Он даже вспылил немного:

– У вас нет? У вас?! Профессор, у вас только личных помощников три человека, не говоря уже про весь штат Академии!

– Это научные работники, сынок, – снисходительно пробасила Тэкэра Тошайовна, косясь на него исподтишка. – Они науку вперед двигают, они не будут заниматься всеми этими… бумажками.

Принц все так же тяжело смотрел на ректора. Не было времени думать ещё и о проблеме переполненности Академии, но день ото дня эта проблема становилась всё серьёзнее. И, возможно, Морцавский был прав, когда утверждал, что раздели они лаборатории, вывези их по разным местам королевства, у шпионов было бы меньше шансов на удачную кражу.

И принц сказал, как булыжник в воду бросил:

– Я подумаю, как решить ваш кадровый дефицит.

Ректор встрепенулась, глянула на него с вопросом, но теперь уже Дамиан вздернул подбородок и ушел, не глядя на великаншу. И даже не стал прощаться.

Академия была очень важна. Это был центр государства, источник и причина его развития, на ней перекрещивались интересы множества стран, здесь росли и воспитывались магические и безмагические элиты как самой Бенестарии, так и других государств. Иностранные подданные, кто отправлялся сюда на обучение, становились уникальными и очень нужными кадрами у себя на родине просто потому, что ни в одной стране мира не было столь развитой системы образования, как в Бенестарии. Вот почему безопасность Академии становилась равнозначна безопасности самого государства.

Этот разговор лишний раз напомнил, что есть ещё один вопрос, который требует внимания.

Дамиан знал, что можно и по-другому, можно расслабиться и почувствовать, как здорово будет решить эту сложную задачку, какие восхитительные эмоции можно получить, увлекшись её распутыванием, и такой прилив сил получится, что сутками напролёт можно будет рабоать без сна, а результа поразит воображение.

Однако сегодня принцу пришлось заниматься и множеством вопросов, касающихся взлома лаборатории №5, потом ещё выступать перед адептами и преподавателями Академии после отбоя учений, на ходу составляя пламенную речь о важности магии в жизни общества, но и о её преувеличенном значении и о необходимости таких вот попыток жить без неё. От харизмы фамильного дара, которую пришлось вложить в речь неприятно пекло и распирало в груди.

Поэтому к вечеру он чувствовал себя вымотанным и полностью опустошённым. И на решение проблем перенаселённости Академии магии вовсе не хотелось тратить силы и время. Их было жаль. От него ждали более важных действий, важных не только для него самого, но и для Короны, – действий по поиску единственной.

Вот куда стоило бы направить все силы своей души, всё время, все желания.

Стоило бы.

Но не хотелось.

Проблемами Академии заниматься тоже не хотелось. Но они не были в приоритете. Да и не стоило собой подменять ректора, которой давно было пора понять, что это её и только её заботы.

А у него есть важный вопрос – поиск единственной. И как от него не бегай, он сам напоминал о себе.

Далеко ходить не надо – речь, которую он произносил перед студентами. Он говорил, давил даром, а кокетливые женские взгляды адепток, адъюнкток, преподавательниц покалывали кожу. А может, это только казалось?!

О том, что принц Дамиан прошёл ритуал Поиска, написала ежедневная газета королевского двора. И хоть упоминание было кратким, без подробностей, но то, что принц отныне в активном поиске, и его избранницей может стать любая, теперь было самой грандиозной новостью королевства Бенестария.

Сейчас усталость и утихающее возбуждение пролетевшего дня были приятны, воспоминание о женских взглядах не злили, как обычно. Причина всему – сделанное наконец важное дело.

Дамиан полулежал на диванчике и улыбался, чувствуя, как на мягких лапах подкрадывается дрема, блаженствовал от ощущения расслабляющихся мышц, краешком сознания отмечал необходимость позже проанализировать совпадение ритуала Поиска и прорыва в лабораторию и предвкушал приятную вечернюю трапезу.

В комнату тихо вошел камердинер и стал так, чтобы обратить на себя внимание. Когда бровь принца над сонно прищуренным глазом вопросительно двинулась вверх, слуга с поклоном предложил облачаться. Дамиан не поверил ушам и даже приподнялся.

– Облачаться? Зачем?

– Её величие рейна и гости будут ждать вас в малой парадной столовой через три четверти часа!

Дамиан окаменел, но затянувшееся молчание требовало от слуги ответа.

– Малый парадный ужин на восемьдесят персон, выше высочие, – чуть менее торжественно поведал слуга. - В честь начала Поиска, ваше высочие. Ванна готова, мой реджи.

И поклонился.

Из глаз принца исчезли самые мелкие искры эмоций. И полежав ещё с полминуты, Дамиан поднялся и прошагал в ванную. Шаг был чеканным, строевым. Прекрасного настроения как не бывало. Восемьдесят персон, значит?

Принц раздевался в ванной так, что в каждом движении читалось раздражение, принимал ванну и по сторонам летели клочья пены, одевался тоже резко, будто хотел порвать парадный костюм. Этот костюм тщательно имитировал повседневный, но единственно подходил для малых парадных выходов в малой парадной, Бесплодие её разрази, столовой. В этом костюме ни у единого человека в королевстве не оставалось бы сомнений, что перед ним принц и никто другой. Как тут не злиться?

Делая все эти привычные действия слишком резко, Дамиан с той же злостью прикидывал состав приглашенных. Получалось, не больше пятидесяти гостей. Остальных можно было считать своими, почти членами семьи — фрейлины, некоторые с детьми, придворный маг с парой помощников, придворный лекарь, несколько вельмож из ближнего круга отца, возможно, главнокомандующий или ещё кто-то из военной элиты. А пятьдесят гостей, не иначе, это представители двадцати самых родовитых семей столицы.

Принц перед зеркалом поправил шейный платок и нарушил идеальную прилизанность светлых, слегка вьющихся волос, наведенную куафером. Провел пятерней сквозь пряди, придав им легкую взлохмаченность, и остался доволен. Ему нравилась его короткая стрижка, и не только тем, что с ней он чувствовал себя уверенно, но и тем, что она шла вразрез с пожеланиями матери о длинном хвосте, что, по её мнению, больше приличествовало принцу.

Возможно, это было мальчишеством, но всякий раз, одевая строгий костюм, Дамиан радовался, что смог отстоять право самому выбирать прическу. Его невысокая коренастая фигура с низким хвостом светлых сильно вьющихся волос или, не дай Плодородная, с распущенными длинными волосами, смотрелась бы и вовсе нелепо. А по-военному короткая стрижка делала его солиднее. И… как-то выше.