Возмутительно желанна, или соблазн Его Величества - Ольга Обская Страница 4

С этим обручальным кольцом оказалось совсем не так все просто. Глори рассказывала, а Полина диву давалась. Средневековая дискриминация какая-то. Жених может разорвать помолвку в любой момент, а вот невеста — нет. Во время ритуала помолвки применяется специальная магия, которая делает невозможным снять обручальное кольцо с пальца невесты без воли на то жениха. И обрученная обречена стать его женой без права передумать.

Есть, правда, одна лазейка — запрещенный магический прием, который разрушает кольцо. Но слава об этом приеме ходит дурная. Редкий маг возьмется за такое и не известно, что потребует в качестве платы. Девушку, которая решится на подобное, ничего хорошего не ждет — помолвка будет расторгнута с позором, а другого жениха она вряд ли дождется. Ни один приличный господин не захочет связывать свою жизнь с той, кто прибегала к запретной магии.

И вот спрашивается, почему Элайза решила распрощаться с кольцом? И сестре при этом ничего не объяснила. Если помолвка будет разорвана, обе девушки останутся без средств к существованию. Не могла она так поступить. Или могла? В общем-то, пока Полина ничего толком о характере Элайзы не знала.

В голове мелькнула еще одно предположение. А вдруг Элайза вообще ни при чем? Кольцо могло разрушиться из-за того, что в ее тело переместилась Полина. Магические законы были пока для Поли — темный лес, но логика подсказывала, что перемещение душ должно вызывать о-го-го какой всплеск магической энергии. Тут не только кольцо, а любые железки в округе могли расплавиться.

Ладно. Полина обязательно выяснит, что к чему. А пока нужно попытаться раздобыть дубликат кольца. Меньше всего Поле хотелось оказаться сейчас в центре скандала. Вот только терзали сомнения насчет ювелира. Захочет ли он впутываться в такую скользкую ситуацию. Все-таки речь не о простом украшении, а об обручальном кольце, которое разрушено, возможно, не без применения запретной магии.

— А почему ты думаешь, что господин Изиаль мне поможет?

Глори беспокойно заерзала на сиденье.

— Я надеюсь на это. У тебя с ним были особые отношения, — прошептала она, подавшись вперед. — Ты мне не рассказывала, но я догадывалась — ты работала на него какое-то время. До помолвки с господином Тайлером.

— Работала?

— Да, — Глори нервно сглотнула. — Ты тайно посещала его по ночам.

Тайная работа по ночам? У Полины закрались нехорошие подозрения.

— Это сейчас мы ни в чем не нуждаемся, благодаря господину Тайлеру. Но когда нашим опекуном был дядюшка, мы были сильно стеснены в деньгах. Очень сильно, — плечики Одуванчика понуро опустились.

Полине собственноручно захотелось придушить этого дядюшку. Каким бессердечным скотиной надо быть, чтобы позволить двум сиротам так бедствовать.

— Я ужасно переживала за тебя. Работать на господина Изиаля очень опасно. Это днем он обычный ювелир, а по ночам… — Глори тяжело вздохнула и еле слышно прошептала: — говорят, по ночам он принимает посетителей. Помогает решать разные проблемы… с помощью запретной магии.

Час от часу не легче. Сначала Поля заподозрила, что бедной девушке приходилось продавать себя этому ювелиру, чтобы иметь средства к существованию. А теперь выясняется, что Элайза была втянута в сомнительный бизнес подпольного мага. Но второе все же лучше первого. Хотелось верить, что этот господин с двойным дном поручал помощнице какие-нибудь невинные подсобные работы.

— Глори, а как ты узнала, что я работала на Изиаля, если я тебе об этом не рассказывала?

Одуванчик почему-то совсем сникла. Помолчала немного, а потом начала убитым голосом.

— Однажды я проследила за тобой. Мне покоя не давало, куда ты отлучаешься по ночам. Я заметила, как ты заходила в особняк господина Изиаля. С черного входа. На утро я не выдержала и спросила, зачем ты туда ходишь. Ты очень рассердилась, когда поняла, что я за тобой следила. Мы поругались. С того момента ты стала особенно скрытной.

Глори замолчала. Смотрела виноватыми полными слез глазами.

— Прости меня, Лайзи. Я плохая сестра. Я потом так раскаивалась, что расстроила тебя, — худенькая ручка потянулась к Полине, но не решилась дотронуться. Так и повисла безвольно и обреченно. — Я сделала это только потому, что очень волновалась за тебя. Прошу, не сердись.

Поля не могла выдержать этого горького сожаления на бледном личике. Она дотянулась до соседнего кресла, чтобы притянуть Одуванчика к себе, прижать осторожно и нежно. Господи, какая хрупкая. Она еще тоньше, чем кажется.

— Конечно, не сержусь, Глори. Ты замечательная сестра. Самая заботливая и преданная.

Наверно, Поля не имела права говорить от имени Элайзы. Неизвестно, что та на самом деле думает о сестре. Но сейчас ей было плевать. Им обеим: и Глори, и Полине так необходимы были эти слова.

Глори воробушком притихла в Полиных руках. В глазищах-блюдцах высыхали непролитые слезы.