Эльфы, волшебники и биолухи - Галина Гончарова Страница 4

— Это все?

— Все.

— Тогда — до встречи в мире Кастрелл. Поклон нижайший волшебнику верховному.

Блондинка поднялась из кресла и пошла к двери. Но на пороге обернулась. Страх прошел, но взамен появилось желание сказать мне какую-нибудь пакость. Зря. После общения со студентами у нее не было шансов со мной справиться, тем более в словесном поединке.

— Надеюсь, наша встреча не состоится при жизни.

— Если вы на это надеетесь, то лучше вам не приходить на шабаш через семнадцать дней.

С этими словами я захлопнула за ней дверь, и бросилась звонить на работу мужу. Сейчас кто-нибудь поднимет трубку, скажет, что мой муж опять задержался на работе, я отчитаю его, а к завтрашнему дню забуду всю эту чушь, как страшный сон. Или буду рассказывать своим студентам, ради прикола.

К телефону долго никто не подходил. Потом трубку сняла Катя, одна из работниц архива.

— Кать, привет, это Вэл, — поздоровалась я. — Мой благоверный там далеко?

— А его вскоре после твоего звонка вызвали к заказчику! Он что, еще не приехал?

— Наверное, скоро появится! Ну, я ему холку намылю! Ладно, спасибо за информацию.

— Пожалуйста. Пока.

— Пока. Еще поболтаем.

Я повесила трубку и задумалась. Что делать? Не скажу, что я так во все это поверила, слишком уж это… бредово, но вдруг? Любой русский человек — истовая помесь из христианина, язычника и атеиста. И я — тоже. Поэтому я оставляю двадцать процентов на всякий случай. Что же теперь делать? Пойти в кабинет к мужу и хорошо покопаться там. И если я найду эту клятую книгу, как ее там!? Я точно прочитаю это заклинание. Никому я своего мужа не отдам! И тем более этой крашеной тощей кляче! Это же просто оскорбление меня!

Я вспомнила, как мы познакомились с мужем. Это было два года назад. Я тогда пришла в библиотеку и поднималась по лестнице на второй этаж. А Ники спускался. И сильно задел меня плечом. Задел — и пошел вниз, не извиняясь. Я вцепилась в перила, чтобы не упасть. Потом, через пять ступенек, этот наглец обернулся.

— Простите, я вас толкнул.

— Ничего страшного, не стоит извинений, — вежливо ответила я. — Я уже плюнула вам на спину.

Он смешно вывернул голову, потом снял пиджак и рассмотрел его на свет.

— Вы врете.

— Зато теперь мы квиты.

Он улыбнулся.

— Если мы квиты, я могу пригласить вас на чашку кофе?

Я осмотрела его с головы до ног. Симпатичный. Высокий, светловолосый, голубоглазый, с длиннющими ресницами и великолепной фигурой. И отлично это знает. Вон как улыбается. Соглашусь — и сценарий известен заранее. Сперва чашка кофе, потом приглашение пообедать, потом — поужинать, а потом — проснуться и вместе позавтракать. Но я никогда не вписывалась в штампы.

— Простите, но вы не в моем вкусе.

Он ошарашено захлопал глазами.

— Почему?

Я пожала плечами.

— Вы мне не нравитесь. Вот и все.

Наверное, я была первой, кто так разговаривал с ним. Потому что Ники выдал:

— Давайте я приглашу вас на чашку кофе, и вы мне расскажете, что нужно сделать, чтобы понравиться вам?

Издевка просто вылезла из меня.

— Попробуйте избавиться от десяти килограммов тщеславия. Оставшихся пяти будет больше чем достаточно. А теперь простите, у меня дела.

Не знаю, как Ники нашел меня, но на следующий день он пришел в университет с цветами. Так продолжалось несколько недель подряд. Я злилась, потом мне стало лестно, потом мы начали встречаться, а потом, месяца через четыре, Ники сделал мне предложение, и я приняла его. Оказалось, что он очень мил. Я защитила кандидатскую, и стала писать докторскую. Ники сидел в архиве, от души копаясь в старых бумагах. Детей и, правда, пока не было, но какие, блин, дети в мои 25 лет? Это же крест на всей свободной жизни! Да! Я ведь так и не рассказала миру о себе! Меня зовут Ставрогина (фамилию я менять не стала, а муж не настаивал) Валентина Алексеевна, кандидат биологических наук. Кто-то может удивиться — как так? Такая молодая — и уже кандидат. Но все просто. Мама у меня учитель биологии. Только умоляю вас, не надо разводить семейственность! За свою счастливую жизнь я сменила четыре детских садика и семь школ. Мама обожала разъезжать по стране. Так что ни о каком блате речи не шло. При такой смене школ и программ знания тоже страдали. У меня было всего три пятерки — по русскому, по литературе и по биологии. И то — только за счет моей любви к чтению и патологической грамотности. Разбудите меня ночью и проведите диктант, — и я уверена, в нем не будет ни одной ошибки. Ну и еще “халявные” предметы. Труд, физкультура… И обязательная двойка по пению. Если кому-то медведь просто наступил на ухо, то на моем ухе он точно станцевал “Лебединое озеро”. Не могу взять ни одной верной ноты, хоть вы меня пристрелите. И когда мы переехали в очередной раз, я просто пошла в восьмой класс, вместо седьмого. В восьмом классе пения уже не было — и это был главный аргумент. Так что в институте я оказалась в неполных 16 лет. Хорошо, “на пять”, я знала только биологию. Вывод напрашивался сам. Сперва красный диплом, потом аспирантура, которую я не стала затягивать, наша свадьба — и потом диссертация.

Ники, Ники, что же происходит вокруг нас?! Да ладно! Разберемся!

Я бросилась в кабинет. Наша трехкомнатная квартира делилась просто. Гостиная, спальня, кабинет. Половину его занимали книги по биологии, половину — архивы Ники. По негласному уговору, мы никогда не копались в чужих материалах. Это же просто отвратительно, когда кто-то покопался в твоих книгах и записях, убрал неизвестно куда все самое необходимое, и сложил по ящикам стола рабочие материалы. А ты теперь будь любезен, раскапывай! Ищи, как Шерлок Холмс! Я нетерпеливо расшвыривала бумаги и блокноты в разные стороны. Потом взялась за ящики письменного стола. Один из них был заперт. Я только фыркнула. Потом сделала несколько вдохов-выдохов, чтобы успокоиться, выдернула шпильку из волос и приступила к работе. Замок поддался не сразу. Я возилась с ним не меньше двадцати минут, сопровождая возню сочными заклинаниями на русско-татарском. Но стоило мне распахнуть ящик. Господи, Боже мой! Книги, которые лежали в нем, наверняка справили не одно столетие. Пергаментные, рукописные, в переплете из телячьей кожи, украшенные камнями и тиснением. Названия были на чужих языках, я аккуратно вынимала их и складывала на столе в стопки. И в самом низу я нашла толстый черный том с нужным названием. “Sapremiolanksis”. Мое счастье не знало границ. Вот сейчас я прочитаю это заклинание, как там его — Инициатор? — и…

Меня спас оглушительный телефонный звонок. Ники!? Меня вихрем снесло к аппарату. Нет, это был не Ники. Звонила мама. Сейчас она была в Америке, в Лос-Анджелесе, со своим пятым мужем, и чувствовала себя прекрасно. Погода в Америке была солнечной, бизнес шел вперед, но хотелось домой, в Россию.