Отверженные - Лаванда Риз Страница 4

Своих умерших мы в Исходе хоронили в море. Туго увивали цветочными гирляндами, предварительно омыв тело и расчесав волосы. Пока плелись гирлянды - не умолкали печальные женские голоса, поющие последнюю песнь. Затем тело сбрасывали вниз со скалы со специально оборудованного помоста. Тела врагов умышленно бросали в лесу, чтобы хищники могли устроить себе пир. Дико и жестоко, как раз в духе нашего острова.

Одичалые хоронили тела своих иначе – они предавали их огню.

Бездыханное тело возлюбленной Темпа швырнули на телегу, запряженную старой еле волочащей ноги коровой. Уговаривая животину, насколько мне хватило фантазии и сноровки, я потащилась обратно в поселение.

Какой-то идущей от сердца необъяснимой потребностью, я хотела сделать всё, как положено. Похоронить её по-человечески. Отдать дань этой девушке, которую так сильно любил прикованный у стены незнакомый, но глубоко взволновавший меня парень.

Но когда я сняла одежду с убитой – стало ясно, что провести ритуал будет гораздо сложнее. Оказалось, при жизни она находилась в положении, где-то на шестом месяце.

…И тут я не выдержала, слёзы сами потекли из моих глаз от смешанного в душе чувства горечи и сожаления. Мне было так жаль, их обоих.

…Так безмерно жаль. Её дитя погибло вместе с ней. По правилам – забившийся плод извлекали из тела матери и хоронили его вместе с ней, почитая за отдельно оборвавшуюся жизнь.

Бессердечны в одном – сентиментальны в другом.

А я ведь даже не знала её имени. Их трагедия ещё больше утвердила меня в моей решимости.

Так как я делала это на виду, не прячась  - ни у одного поселенца Исхода не возникло сомнения, что я совершаю обряд Одичалых не без позволения моего брата. Даже у бойцов, сменившихся с утра, потому что они видели, как Ронан сам отдал мне тело.

Сделав небольшой надрез на животе погибшей, я как сумела извлекла ребёнка и омыла его. Затем зашила и омыла его мать. Она была красивая, длинноногая, с золотистой кожей и волнистыми светлыми волосами. Я положила малыша ей на грудь, обсыпала их цветами и обложила вокруг хворостом и дровами умащенными смолой.

Нужно было что-то сказать,  моё ноющее сердце упрямо на этом настаивало:

- Из лона в лоно. Из тьмы, минуя свет во тьму, где душу каждого приветствует блаженство и покой. Да прибудут с вами все счастливые мгновенья. Пока в любящих вас сердцах будет жить память  – будет жив и ваш бессмертный дух, - это не были обычные слова, произносимые на похоронах, я не знаю, откуда я их выдрала, просто всплыли. Произнеся последнее слово, я бросила горящий факел к ногам усопшей. Из-за смолы пламя очень быстро обняло и поглотило тела.

И несмотря на изнуряющую, пробравшуюся в мою душу скорбь и физическую усталость, не шевелясь я всю ночь сидела у костра, думая о Темпе, пока передо мной не осталась лишь небольшая кучка горячего пепла.

На рассвете я снова отправилась к вышке, опасаясь, что Ронан мог сорваться и добить Темпа. Поэтому я не шла, а почти бежала, примчавшись к блиндажу брата запыхавшись, застав его уже раздающим распоряжения.

- О, ангелочек, смотрите-ка порозовела, растрепалась. Спешила? – иногда Ронан умел смотреть и улыбаться режущей обличающей тебя улыбкой. В такой момент сразу казалось, что он видит твои мысли и чувствует, что ты задумала. Понимаю, почему его так боятся.

- Хотела успеть застать тебя и испробовать кое-что на пленном, - бодро выдохнула я. – Он ведь ещё жив?

- Пошли, заодно и проверим, - кивнул он мне.

За Ронаном увязалось несколько его бойцов, и я мысленно вознесла благодарность создателю, что на этот раз рядом не оказалось Виктора, ещё одного проницательного гада, которого трудно провести, а ещё труднее вынести.

Темп сидел на земле, его сильные руки были разведены в стороны и накрепко привязаны к вмурованным в стену кольцам. Заслышав наши приближающиеся шаги, он вскинул голову. И только его взгляд выхватил Ронана, как в нём тут же всполохнуло пламя жгучей ненависти. Но я знала, я словно чувствовала его – за этой ненавистью стояла необъятная боль.

- Как спалось? – издевательски поинтересовался у него Ронан. – Хочу попросить тебя быть хорошим мальчиком и ещё немного послужить Исходу. Ах, да! Чуть не забыл. Тело твоей девки мои люди разрезали на куски и бросили шакалам на потеху, так что кому-то повезло больше – хоть у кого-то брюхо набито! – мой брат разразился смехом, от которого меня начало коробить. Мне стоило огромных усилий сохранять невозмутимое выражение лица.

И вдруг я услышала голос Темпа, хриплый, дрожащий:

- Когда ты тварь сдохнешь – я это учую даже с того света и приду за тобой. Ублюдочная гноящаяся мразь, только и можешь, что махать своим хером да вскрывать глотки детям. Выйти против настоящего бойца один на один у тебя никогда духу не хватит! Всё прикрываешься своими обезьянами, дерьмо трусливое?

Тоже парень с норовом. Безутешен, раздавлен, но всё ещё горд и взбешен. Безнадёжно отважен. Темп бросался на смерть как на пику.

Побагровев, Ронан накинулся на него с кулаками, яростно брызжа слюной, неразборчиво выкрикивая матерные слова.

И если я собиралась сохранить Темпу жизнь – мне нужно было вмешаться.

- Ронан! Ронан хватит!!! Оставь и мне немного, - на свой страх и риск я схватила брата за в очередной раз замахнувшуюся руку. – Местью нужно наслаждаться медленно смакуя. Иначе, какой тогда в этом толк?

Мои слова подействовали, я чуть было облегчённо не выдохнула прямо при нём.

- Моя девочка! – одобрил мой порыв Ронан, осматривая свой окровавленный кулак. – Заставь его корчиться от боли, ангелочек. А я пока подумаю, как  мне подадут на десерт этого хныкающего неудачника.

- Оставь мне Аэрона, - спокойно бросила я, с деловым видом раскладывая на земле прихваченные из лазарета принадлежности.

Аэрона я выбрала не случайно. Приблизительно он был такого же роста, как Темп, похожий цвет волос, и самое главное – Аэрон был туповат.

Мне оставалось только дождаться пока Ронан скроется со своими людьми подальше. В это время дня они обычно проверяли ловушки по граничной полосе.

- Аэрон, мне нужен кипяток. Хочу обварить это ничтожество, а затем испробовать на нём мазь от ожогов. Пойди, вскипяти воды, да побольше. Вернёшься уже с кипящим котелком. И верёвки ещё прихвати, - моё распоряжение прозвучало сухо и приказным тоном, как и предполагалось сестре предводителя. Бедняга Аэрон тут же кинулся исполнять поручение.

…И я осталась с не спускающим с меня глаз Темпом наедине. Казалось, даже воздух стал густым, настолько трудно мне стало дышать рядом с ним.

Не теряя ни минуты, смочив тряпку в холодной воде, я протянула к нему руку, намереваясь стереть кровь с его разбитого лица.

- Не прикасайся ко мне, дрянь!!! – дёрнувшись, прорычал он с ненавистью, испепеляя меня взглядом.