Тройной переплет - Юлия Фирсанова Страница 4

– В правой стороне залы за ширмой-окном ступени вниз, леди волшебница. Я позабочусь о вашем заказе! – Официант поклонился и исчез из поля зрения.

Элька, беспечно бросив сумочку на стул, двинулась в указанном направлении для гигиенических процедур. Омыла в ароматной текучей водице ладони, вытерла их пушистым полотенчиком из ровной стопочки и поднялась в зал, искренне надеясь, что какая-нибудь часть заказа уже ждет изголодавшуюся клиентку. Из-за столика по левую сторону недалеко от ширмы как раз поднимался высокий и очень худой темноволосый мужчина со странными глазами. Они словно были залиты чуть подкрашенным синькой молоком. Но, судя по тому, как уверенно двигался странный человек в длинной не то сутане, не то мантии, он не был слеп.

– Сильдин! – воскликнул он, когда Элька проходила мимо.

«Знакомое имя, где-то я его уже слышала, кажется, Лукас что-то говорил…»

Рассуждения были прерваны самым бесцеремонным образом. Странный тип в сутане схватил Эльку за только что вымытую ручку и, потряхивая ее так, будто всерьез собрался оторвать и прихватить с собой как сувенир, снова рьяно заорал в самое ухо:

– Сильдин, неужели это ты! А говорили, погибла! Значит, эксперимент удался? Выходит, Каеркор напрасно себя корил и всю работу позабыл-позабросил!

– Извините, вы ошибаетесь или с кем-то меня путаете, – ответила Элька, малость ошарашенная таким напором. Она очень сомневалась, что в такой манере здесь, как на Земле, работают нахальные карманники («здравствуй, старый знакомый – извините, обознался – прощай, денежки»), но какого рожна надо этому чокнутому, даже не догадывалась.

– Я не могу путать! – возразил странный тип и привел очень странный аргумент: – Я же тебя вижу!

Компаньонка странного типа, пожилая, но неплохо сохранившаяся женщина в строгом черном платье, с на редкость короткой, буквально тифозной стрижкой, встала из-за стола и тихо заметила, кладя руку на предплечье странного мужика:

– Мар, я помню, как выглядела Сильдин, это не она. Прости Марликана, надеюсь, он не сильно напугал тебя, деточка?

– Нет, конечно… – удивившись столь странному предположению (как можно пугаться такого чудика, вам бы сердитого Гала показать, чтоб дурацких вопросов не задавали!), фыркнула Элька и хлопнула себя по лбу. – А, блин! Я вспомнила, кто такая Сильдин! Это та волшебница-книжница, которая при неудачном эксперименте погибла, мне рассказывали! Только я точно не она!

– Ты Сильдин! – замотал головой не убежденный ни Элькой, ни своей сотрапезницей чудак, все еще не отпуская руки девушки, благо хоть трясти перестал. – Я не могу ошибиться! Твое искристое серебро и синеву плетения ни с чем не перепутаешь! Да, теперь еще радужные искры по окоему проскакивают, но основа все та же!

– Вот как! – покачала головой пожилая дама и, вздохнув, пояснила: – Марликан особенный, он воспринимает мир иначе, чем мы, видит не лица и тела, а ауры, тонкие структуры созданий, если он говорит, что ты Сильдин… Значит, ты, по крайней мере, некогда действительно была ею.

– Хм, может, и так, но теперь я – Элька, хаотическая колдунья, – представилась Элька и глубокомысленно прибавила: – Голодная хаотическая колдунья!

– А-а-а! Вот оно что! – неизвестно чему обрадовался, буквально рассиялся обладатель специфического взгляда на мир, все-таки прислушивавшийся к женскому разговору. – Значит, у тебя получилось соединить силу магии и силу желания! На самом деле получилось, напрасно коллеги сомневались в тезисах…

– Но нам не следует донимать незнакомку. Если память прошлой жизни не подвластна сознанию, значит, так суждено Силами Судьбы, и преступать их волю не должно, – мягко вмешалась женщина, потянув увлекшегося спутника за рукав. – Поспешим, тебе пора начинать лекцию, а ей обедать.

– Да-да, ты права, Ларуна, – чуть поник белоглазый, как ненаигравшийся пес, которого позвали с прогулки домой. Вздохнул, отпустил наконец чужую конечность и просительно сказал: – А ты, Силь, даже если не вспомнишь о былом, но просто пожелаешь поговорить, приходи в Высокий Университет на кафедру магической философии, спросишь магистра Мара.

– Обязательно, – широко улыбнулась Элька, никогда не отказывавшаяся от новых впечатлений, и невольно поморщилась от острой боли, прострелившей пострадавший утром висок. Причем слабая боль эта заметно усиливалась, стоило только задуматься о своей былой жизни. Может, и Лукас тогда, когда вел речь о Зеркале Истинного Зрения, и эта женщина сейчас говорили правду: то, чего знать не положено, действительно лучше не знать? Во всяком случае, до тех пор, пока даже мысль о знании отзывается такой дикой болью, что еще чуть-чуть, и как бы не пришлось бежать к Мирей за помощью!

– Буду ждать, – кривовато и в то же время обаятельно улыбнулся в ответ Мар.

Пара собеседников сделала несколько странных жестов руками и исчезла из зала. Поскольку никто из официантов не кинулся к опустевшему месту с криками: «Куда?! А счет?!» – Элька решила, что такого рода уход в здешнем заведении в порядке вещей, и вернулась к своему столу, изо всех сил стараясь не думать о сногсшибательных новостях. Пульсирующая боль в подраненном виске была лучшим стимулом поиска новых тем для размышлений. Первейшим способом отвлечения девушка всегда считала ворох зрительных впечатлений.

Уплетая салат, очень похожий на оливье вперемешку с грибами, и гадая, многие ли из здешних клиентов в ладах с магией, Элька откровенно глазела по сторонам. Народу в ресторане хватало, но из-за хитрой конструкции помещения и расположения столов никакой скученности и шума не было. До Эльки долетал лишь едва слышный, как слабый звук прибоя, шорох голосов. Это не беспокоило, а скорее, напротив, несло успокоение.

Вот дверь в ресторан открылась, и вошел тип, мгновенно приковавший все внимание легкомысленной колдуньи. Здоровенный, кажется, даже выше Гала, с бело-серыми, не седыми, явно не седыми, а естественного цвета, волосами, яркими серебристо-серыми глазами, вернее, одним глазом, второй прятался под черной повязкой, широкоплечий, но вовсе не массивный, он плавным шагом двинулся в глубь зала. Камзол тонкой кожи подчеркивал весьма соблазнительную, на вкус Эльки, фигуру, высокие сапоги-ботфорты обхватывали мускулистые ноги, серое кружево рубашки не скрывало длинных, крепких пальцев без перстней.