Ну, здравствуй, муж! - Татьяна Абалова Страница 4

Губы, высокая грудь, маленький пупок и…

Ритм барабана учащался, танец набирал темп.

Сердце билось так, будто вознамерилось вырваться. Гаррон был ослеплен, повержен. Хотелось выть и кусаться. И бежать в ночь, чтобы ветер бил в лицо…

«Э-э-э… в морду».

Это небольшое уточнение отвлекло и даже раздосадовало. Был бы он мужчиной, ни за что не упустил бы столь горячую штучку, как Шаша. А он всего лишь паршивый пес, который еще в начале дня валялся в грязной канаве.

Самоуничижение не позволило запомнить тот момент, когда в руках танцовщицы появилась тонкая кисея, своей чернотой напоминающая звездное небо. Шаша крутанула ее над головой, и воздух сделался невероятно тяжелым. Смолк барабан, а язык у пса вывалился сам по себе. Захотелось закрыть глаза и тихо скулить, представляя сахарную кость.

Между тем танцовщица неспешно огляделась. Гаррон, гася инстинкты и желания, проследил за ее взглядом и был немало удивлен. Все вокруг словно замерзли: музыкант так и не опустил ладонь на барабан, Толстуха Зу застыла с бананом в руках и открытым ртом, охрана каравана и хозяина оазиса смотрела вдаль пустыми глазами, даже Дани сидел истуканом, опустив светловолосую голову на колени.

— Говори, — приказала Шаша, разрывая поцелуй с Вари-дагом.

— Ты сладка как хурма, — вкрадчиво произнес хаюрдаг, не замечая, что вокруг все застыло. Ветер не раскачивал длинные листья пальм, смолкли сверчки, а над головой замерла в полете ночная птица.

— Не боишься своего короля? — длинный ноготь, которым она вела вверх по горлу мужчины, оставлял красный след. Вари-даг сглотнул.

— Я могу выкупить тебя у него. А хочешь, я сам стану королем?

— У тебя хватит денег и людей? — она улыбнулась, когда рука мужчины поползла по ее бедру, снимая тонкий слой золотой краски

— У меня тысяча отборных скакунов из Врада, а у берегов Кадии корабли, которые по моему приказу остановят поток рабов в королевские колонии. Хаюрб против моей мощи ничто.

— Ты со своими скакунами здесь, корабли там. И те, и другие слишком далеко от столицы. Шторм и пески легко уничтожать твою армию. Нет, тебе рано грезить о короне и обо мне.

— У меня сундуки забиты амулетами Ханнора! Хочешь, я прямо сейчас пошлю гонцов, а к утру мои всадники будут крушить шатры Хаюрба?

— Давай оставим эту ночь для любви, — Шаша потянулась к губам Вари-дага. — Все потом… Все потом…

— Как нехорошо подглядывать, — сказала она псу, когда второй поцелуй погрузил мужчину в глубокий сон. — Теперь осталось дело за малым, — Шаша торопливо стерла краешком звездной кисеи, которую она набросила на обнаженные плечи, следы губной помады. — Давай поговорим с плачущей малышкой. Милая! Милая, просыпайся!

Девушка, которую в разговоре с Дани, Шаша назвала Марией, томно потянулась, и открыла глаза.

— А? Что?

— Не бойся. Я хочу помочь. Скажи, Маша, ты с Земли?

Та, чуть помедлив, кивнула.

— Я могу вернуть тебя домой.

— Но Вари-даг, мой господин… — залепетала младшая жена.

— Он обижает тебя?

В глазах у Марии набрякли слезы.

— Успокойся, милая, — Шаша не хотела бередить незажившие раны. — Давай договоримся, через десять дней, максимум две недели, за тобой придет вон тот воин, его зовут Дани. Будь готова и ничего не бойся. Расскажешь ему, из какого ты города, и он доставит тебя туда. Поняла?

Девушка судорожно вздохнула.

— А пока поспи, рассвет скоро, — посоветовала Шаша и на цыпочках отправилась за полог.

Когда оазис и его обитателей разбудили первые лучи солнца, караван Шаши уже давно был в пути.

* * *

Постоялый двор, где путешественники оказались через два дня, встретил их запахом горячей пищи, мягкой постелью и целым корытом воды, которое принесли в комнату Шаши.

— Просто блаженство! — Шаша закрыла глаза и погрузилась в воду по шею. Немного посидев так, она, набрав в легкие воздуха, окунулась с головой.

— Саш, тут твой пес скулит, — в комнату заглянул Дани. Увидев, как намылившая лицо Александра махнула рукой, впустил собаку.

Гаррон забрался под кровать и принялся ждать. Он не раз слышал, что его искупают, и теперь предвкушал, как избавится, наконец, от грязи, из-за которой чешется все тело.

Девушка что-то напевала. Не сказать, что голос ее был хорош, но хотя бы не резал чувствительный собачий слух. Дрема заставила положить голову на лапы и сомкнуть глаза. Пса разбудила шмякнувшаяся на пол мочалка, которая обдала его пенными брызгами. Высунув голову из-под покрывала, Гаррон поднял глаза на чертыхнувшуюся Шашу и… решил, что ошибся комнатой.

«Но меня сюда привел сам Дани», — пытался он убедить себя, не сводя глаз со светловолосой незнакомки. Где черные брови и роковой взгляд? Перед ним сидела милая девочка с широкой улыбкой и вздернутым носиком.

— Что? Не узнал? — незнакомка перевесилась через край корыта и подхватила мочалку. Гаррон зажмурился, чтобы не увидеть лишнего. Будучи псом, он продолжал оставаться порядочным мужчиной. — Да, вот такая я без всякого блеска. Девушка Прасковья из Подмосковья.

Пес выдохнул, когда она, продолжая беззаботно болтать, вновь погрузилась в пену.

— Но это будет нашей с тобой тайной. Никто из хаюрдагов не должен знать меня в лицо. Для всех я прекрасная класиса. Ты удивлен?

Только Гаррон открыл глаза, как Шаша встала в полный рост и принялась тереть живот и ноги, выставляя то одну, то другую на край корыта.

«Она что, издевается?!» — пришлось сфокусировать взгляд на переносице танцовщицы.

— Ах, да, ты же не знаешь, кто такие класисы! — Александра рассмеялась. Мыло и вода — вот что поднимает настроение любой женщины. — Мы особая каста танцовщиц, которые вот ни на грамм не обладают магией, но пользуются всякими магическими штучками. Ты же сам видел, как я танцую, и как балдеют мужики. Каждый из них думает, что сейчас именно он целует класису и извивается с ней в танце. Ну, или вовсе не в танце… Это все иллюзия, а змейки в моих волосах, — она кивнула на висящий на спинке стула черный парик, — самые настоящие магические амулеты. И к тому же редкие. Дорого? О, да, очень дорого! А еще краска для тела и всякие заговоренные камешки… Я как-нибудь познакомлю тебя с моим любимым мастером иллюзий. Другие класисы удавились бы, лишь бы узнать его имя, но я никогда не открою секрет, кто готовит мне амулеты.

Саша выбралась из корыта.

— Ух, хорошо!

Пес едва успел закрыть глаза. Послышалось шуршание ткани, и Гаррон позволил себе убедиться, что танцовщица запахнула простыню на груди.

— Ну, теперь давай по-настоящему знакомиться, — девушка присела перед ним и протянула руку. — Александра Верхова, двадцать четыре года. А как тебя зовут, блохастик?