Девушка для Привратника Смерти - Лариса Петровичева Страница 4

— Голову..? — повторила она. Габриэль кивнул и вышел за бокалом. Вернувшись, он увидел, что Альма мерно раскачивается, запустив руки в волосы.

— Я дам вам вина, — мягко сказал он и, опустившись на диван, вложил бокал в мокрую от пота руку. — Там яд. Вы уснете и умрете во сне.

Альма шмыгнула носом и посмотрела на него с тем знакомым чувством, которое Габриэль уже не раз видел в глазах казненных.

— Будет больно? — спросила она.

— Нет, — мягко ответил Габриэль. — Совсем не больно. Голову я сниму с вас потом. Вам уже будет все равно.

Он осторожно, но настойчиво приблизил женскую руку с бокалом к губам, и Альма медленно выпила отравленное вино. Ладонь разжалась, бокал выпал и прокатился по ковру. Габриэль с прежней осторожностью обнял женщину, и, когда она уткнулась горячим заплаканным лицом ему в грудь, негромко пропел:

— Кот ходил по лавочке, сон носил на лапочке. А я серому коту за работу заплачу…

Эту колыбельную пели всем детям всех сословий. Когда-то и Габриэлю пели. Альма всхлипнула, и несколько минут они сидели так. Габриэль напевал колыбельную, поглаживая женщину по волосам — а потом она умерла у него на руках.

Все закончилось.

Спустя полтора часа в Красные комнаты пришел принц Виген, которого старая герцогиня честила на все корки. Габриэль как раз заканчивал работу. Тело казненной было омыто, одето в ритуальное белое платье, и Габриэль накладывал последние стежки, пришивая голову к шее. Виген старался выглядеть дерзким и уверенным, но здесь, в Красных комнатах перед лицом смерти, он стушевался и оробел.

— Значит, готово! — нарочито громко воскликнул он. Пройдя к длинному столу с покойницей, Виген заложил руки за спину и важно покачался на носках, всеми силами стараясь изображать невозмутимость.

Габриэль знал, что принц сейчас навалит в штаны от страха.

— Готово, ваше высочество, — ответил он. — Как вы и хотели, я отрубил ей голову.

Принц вздрогнул и с трудом сдержал порыв дотронуться до иконки на цепочке под одеждой. Пальцы левой руки дрогнули и распрямились.

— Вы хорошо работаете, — похвалил он. Габриэль улыбнулся и ответил:

— Разумеется, ваше высочество. Смерти не служит, кто попало.

Когда Габриэль вышел из Красных комнат, часы на одной из дворцовых башенок пробили ровно четыре.

Неторопливо бредя по коридорам и залам, Габриэль вспоминал, как когда-то давным-давно звон часов отрывал его от игр, чтения и других детских занятий. Звон означал, что пора пить чай, а после чая — идти учиться музыке, и наставник Яхонсен, который ждал Габриэля у огромного рояля, уже нетерпеливо постукивал по ладони длинной тонкой палочкой.

Если Габриэль ошибался, то Яхонсен бил его по пальцам. Прошло двенадцать лет, Яхонсен рискнул отбить любовницу у одного из принцев, и это предсказуемо привело его в Красные комнаты. Габриэль напоил его ядом и сломал ему все пальцы.

Жизнь идет по кругу. Габриэль давным-давно успел в этом убедиться.

На лестнице он столкнулся с Арканжело, принцем Серендийским и Афалинским, и успел подавить недовольство. Несмотря на имя, принц не отличался ни порядочностью, ни целомудрием, имел все, что шевелится, а что не шевелилось — шевелил и имел, и все его мысли и намерения ходили вокруг одной благодатной темы. А, еще он выпить любил. Трудно было сказать, что ему нравится больше.

Его величество Георг пару раз в год отправлял сына в монастырь. Потом монахи начинали жаловаться, уже не в силах выдерживать попойки с его высочеством, и принца возвращали во дворец. Король устало махал рукой и говорил государыне: слава богу, что ему на троне не сидеть. Габриэль был с ним полностью согласен.

— А, Габи, дорогой! — Арканжело обнял Габриэля и, хлопнув по плечу, предложил: — Ну что, к дамам?

Габриэль вспомнил, как неделю назад попал в бордель, облюбованный Арканжело, и чем все кончилось.

— Не сегодня, — уклончиво ответил он. Арканжело снова похлопал его по плечу и спросил:

— А когда? Завтра? А то девицы спрашивают, когда ты вернешься, — он завел глаза и цокнул языком. — Остались очень довольны и ждут с нетерпением.

Габриэль повел плечами, и по шее мазнуло болью.

— Я пока лечусь, — признался он. — Так что ты, пожалуй, без меня.

Арканжело вздохнул. Его старший брат принц Виллем, наследник престола, имел массу интересных для мозговеда особенностей, но по бабам не ходил и имел репутацию замечательного и благородного молодого человека. Арканжело называл его кастратом — Габриэль не знал, почему вдруг об этом вспомнил.

— Что-то подхватил от своих покойниц? — поинтересовался он и вдруг захрипел и согнулся пополам: — Уййй, сука-а-а… Пусти-и-и…

Габриэль еще раз стиснул его причиндалы в ладони и выпустил. Не такой уж была шутка, чтоб за нее калечить — но и спускать тоже не следовало.

— Пожалуй, тебе тоже придется воздержаться, Арканжело, — вздохнул он и пошел вниз по лестнице. Часовые, видевшие всю сцену, оставались неподвижными, но в их широко распахнутых глазах плескался ужас. Арканжело выпрямился и, прижав руку к паху, простонал:

— Вот ты урод, Габи…

Габриэль подумал, что если бы всякий раз, когда его называют уродом, он получал бы медную полукруну, то давно бы стал богаче всей королевской фамилии.

С другой стороны, как еще называть Привратника Смерти?

Он вышел из дворца и некоторое время стоял на ступеньках, глядя, как разъезжаются экипажи: ее величество отправилась на мессу в собор Святых страстей Господних, а ее высочество Августа вернулась из парка с этюдов. Гувернантка несла мольберт и сумку с красками; увидев Габриэля, Августа остановилась, и беспечное выражение ее милого круглолицего личика исчезло.

— Добрый день, Габриэль, — сухо сказала она и, не дожидаясь ответа, прошла мимо, мазнув его по ногам пышной юбкой.

— Добрый день, Августа, — ответил Габриэль. — Добрый день, госпожа Пикклби.

— Добрый ден, ваша светлост, — отчеканила гувернантка с суровым тевторским акцентом. Проходя мимо, она смотрела под ноги так, словно один взгляд в сторону Габриэля мог ее умертвить.

Габриэль хотел было сказать, что Августе следует вести себя более воспитанно, все-таки он ее брат, хоть и двоюродный. Но он промолчал и, спустившись со ступеней, подошел к экипажу принцессы.

— Куда едем, ваша светлость? — поинтересовался кучер. Габриэль нахмурился. Вроде бы название было такое смешное… Ах, да.

— Нижние Варакуши, пять, — сказал он, и кучер хлестнул лошадей.

Когда в дверь позвонили, Эльза как раз подумала, что неплохо было бы выйти из дому и пойти в маленький ресторанчик «Кастрюля и Луна», пообедать куриными медальончиками. Пациент на сегодня остался только один, и до поездки во дворец еще было время.