Колыбельная - Елена Ахметова Страница 4

— Я напивалась, — рассеянно сообщила я ему и, отвернувшись, поставила в автомат пустую чашку. В машине что-то загудело, и в чашку ударила тонкая черная струйка. — Но это не решает проблем. А работа — решает. Даже если выглядит так… странно. Освоение магии не поможет избежать энергетического кризиса, но мы — не единственный исследовательский центр в Союзе. Есть и те, кто сейчас занят проектами электростанций, и рано или поздно их работа принесет свои плоды. Наше дело — продержаться до «поздно».

— Никаких крыс не хватит, — проворчал Лют у меня за спиной.

Я собралась было сделать лицо посерьезнее и изложить ему предложение по динамо-машинам на основе хомячков в колесах, но отвлеклась на вибрацию в кармане. Мгновением позже зазвучал звонок, и я с недоумением потянулась за переговорником, а Лют вытянул шею, рассматривая пустой экран с незнакомым номером.

В трубке молчали.

— Что за… — я нажала на сброс и, посомневавшись, перезвонила: никакой мошенник не рискнул бы набрать номер из закрытого городка, так что, вероятно, со мной пытались связаться по делу.

Но трубку никто не взял.

— Дай-ка, — потребовал Лют и, получив мой переговорник, с сомнением хмыкнул. — Номер неместный, — настороженно заметил особист и переписал его себе. — Ты же нигде не публиковала свои контакты?

— Нет, конечно, — я растерянно помотала головой. Выставлять в открытый доступ свой номер — нормальный ход для торговцев и публичных лиц, но никак не для сотрудницы исследовательского центра, чье имя громовым раскатом прозвучало на весь Союз обещанием скорой войны. Я отлично понимала, что есть люди, которым вооруженный конфликт очень даже выгоден, — и миллионы тех, кто молится, чтобы беда прошла стороной; раз уж моя жизнь вдруг стала столь значима, отсвечивать лишний раз уж точно не стоило. — Проверишь? — опасливо уточнила я.

— Конечно, — кивнул особист. — Только придется на пару дней конфисковать переговорник.

Я прикусила губу — на днях мама должна была добиться права звонка — но покорно отдала трубку Люту. На этот номер могли звонить только люди из закрытого списка моих кураторов, коллег и родных, и они бы уж точно не стали раздавать мои контакты направо и налево. Хорошо еще, если кто-то просто ошибся при наборе, — а если утечка?

Черт, многие нашли бы, что мне сказать после всей этой кутерьмы с якобы-вовсе-не-похищением!

— Не дрожи, — скомандовал Лют и, быстро отставив свою чашку, поднялся на ноги. — Ничего из ряда вон не произошло.

Я кивнула и, опершись руками о кухонную тумбу, с сомнением взглянула на свой кофе. Кажется, имело смысл принести на работу пустырник или, на худой конец, сушеную ромашку.

— Когда у тебя последний раз был выходной? — задумчиво спросил особист, остановившись в полушаге. Посомневался, но все же взял меня за запястье, нащупывая пульс. — Тиш?

— На прошлой работе, — нервно рассмеялась я. — Зато потом — практически недельный отпуск, даже с путешествием в теплую страну… правда, от моря далековато получилось.

Лют закончил отсчет и, помедлив, отпустил мою руку. Но предлагать мне плюнуть на все и отправиться домой, отдохнуть пару дней, — многомудро не стал. Да и не успел бы: мой переговорник разразился звонкой трелью из его кармана, и особист вытащил его на свет. Я посмотрела на экран и растерянно подняла взгляд.

Лют задрал левую бровь и принял вызов, но на его вежливое «добрый день» тоже никто не отозвался. Особист на всякий случай позвонил с моего переговорника на свой номер — аппарат работал нормально.

— Передам техникам, — пожал плечами Лют и убрал трубку обратно в карман. — Тиш? Тебе плохо?

Я молча покачала головой и привалилась спиной к кухонной тумбе. Чашка опасно звякнула о кофе-машину, и я внезапно поняла, что меня колотит крупная дрожь, а эмблема Особого корпуса на форменной куртке Люта пляшет перед глазами. Я протянула руку и обрисовала ее пальцем — черное на черном, просто три горизонтальные полосы, видимые только вблизи — и даже не сразу поняла, когда меня обняли, почти уткнув носом в нашивку.

— Тихо, — негромко шепнул Лют, поглаживая меня по спине, — ничего страшного не случилось. Это всего лишь номер. Его всегда можно поменять.

— Я много чего хотела бы поменять, — призналась я и неловко обняла его в ответ, отогревая внезапно заледеневшие ладони о его поясницу.

— Придется пока ограничиться номером, — вздохнул он. — Успокоилась? Проводить тебя в медпункт?

Я беспомощно кивнула и, опомнившись, отпрянула назад — как раз вовремя, чтобы заметить, как Дарина смущенно топчется у приоткрытой двери, держа в руках две пустые чашки из-под чая.