Тайный дневник фамильяра - Татьяна Рябинина Страница 4

— Здравствуй…те, — отозвалась я, чувствуя себя крайне глупо, поскольку не представляла, как общаться с котом-фамильяром.

— Давай без церемоний, — он зевнул, показав острые клыки. — Тебя как зовут? Звали, когда был человеком? Или была?

— Была. Мария. А теперь вот даже не знаю, жаба я или… жабец.

— Ничего, инстинкты подскажут. Мне еще повезло, с Элли сталось бы и в кошку запихнуть. Или вообще в кота без шаров. А так хоть гульнуть можно иногда. Но, скажу тебе, поначалу было мерзко. Вот представь, твоему телу хочется любви с другой жабой, а разум готов с этого блевать.

— О боже…

— Милочка, в этом доме о боге лучше не упоминать. Даже в качестве фигуры речи. Хорошо еще, что Элли слышит наши мысли только тогда, когда мы к ней обращаемся. Ничего, не переживай, ко всему привыкаешь. Ты удивишься, насколько легко разум приспосабливается к потребностям тела. Я научился как-то их разделять. Например, когда кот любит кошку. Думаю о чем-то своем. Хотя определенная доля удовольствия перепадает от него и мне.

— А разве животные испытывают удовольствие от… секса? — я запнулась, подбирая нужное слово.

— От чего, прости? — не понял кот.

— Так в нашем мире называют процесс физической любви. Я что-то не обнаружила в вашем языке аналога. Все или длинное, или неприличное.

— А, так ты нездешняя! Мне нравится это слово, возьму на вооружение. Его можно употреблять в разговоре с дамой?

— Вполне, — я хотела рассмеяться, но вышел только хриплый квак.

— Так вот, определенное удовольствие животные получают. Но оно совсем не такое, как у людей, конечно. Скорее, как удовлетворение от качественно выполненной работы. Эх, Мария, признаюсь, я страшно скучаю по человеческому… сексу. Я его очень любил. За что и поплатился. Ой, прости, я так увлекся этой волнующей темой, что забыл представиться. Я Арт. Точнее, Артариус, но для фамильяра это слишком богатое имя.

— Очень приятно, Арт. Расскажи, что с тобой случилось. Раз уж у нас такой… волнующий разговор. Я слышала, Хранитель неприкаянных душ спрашивал Элию, зачем ей еще один фамильяр. А она ответила: ты же знаешь, чья душа в Арте и почему мне нужен другой.

— Вот дрянь! — Арт сердито мявкнул. — Все просто, дорогая. Мы с Элли были любовниками. Против нее трудно устоять, особенно если в ход идет черная магия. Конечно, она прекрасна, и в постели ей нет равных. Но… как бы тебе объяснить? Родись она мужчиной, и подчинила бы себе весь мир. По первости у нас все было хорошо, но потом я начал уставать. Захотелось чего-то мягкого, теплого… по-настоящему женского. И я влюбился в одну придворную даму королевы. Элли узнала…

— Прости, перебью, — я устала косить в его сторону одним глазом и развернулась к дивану. — А кто она вообще такая — Элия? Ну, кроме того, что ведьма?

— Дочь Гунвина Беригара, тайного советника короля. Он третье лицо в государстве, после самого короля и принца-наследника. Элли — одна из трех ближайших дам королевы.

— Ничего себе! А кем был ты?

— Секретарем принца, — Арт потянулся всем телом. — И близким другом. Ну так вот, слушай дальше. Когда Элли узнала, она как-то устроила, чтобы Ярику, мою даму, выдали замуж за командующего армией Мевиса Мартенса. Он втрое старше, пьяница и насильник. Ей очень плохо, а я ничем не могу помочь. Только иногда навещаю ее. Она не знает, кто я. Кормит, гладит.

— Как грустно, — вздохнула я. — А как ты стал фамильяром?

— Элли подлила мне в вино зелье, которое не убивает, но разлучает душу с телом. Кайвин, Хранитель неприкаянных, отдал меня ей, хотя не смел этого делать. Души тех, кто между небом и землей, неприкосновенны. Но он был благодарен за назначение на должность. За Темной завесой Элли в числе Верховных. И теперь я в ее полной власти. Иногда забегаю в дом родителей — взглянуть на свое тело. О нем хорошо заботятся, но вряд ли я когда-нибудь в него вернусь.

Арт сел, почесал задней лапой за ухом и спрыгнул с дивана.

— Прости, Мария. С тобой приятно разговаривать, и я очень хочу услышать твою историю. Но природа требует своего. Мы договорились с Элли, что нужду я буду справлять только на улице. Она не выносит кошачьего запаха. Да и лапы надо размять. У нас впереди много времени, чтобы поболтать. Спокойной ночи!

Он мягко вскочил на подоконник, поддел лапой створку окна и просочился в узкую щель. В надежде уснуть я передвинулась так, чтобы не тянуло холодом, но сон не шел.