Проклятый дар - Кристина Кашор Страница 39

По кивнул в ее сторону.

— Ты не любишь детей?

— Мне нравятся дети, которых я знаю. Просто я не хочу своих. У меня не возникает желания их нянчить. Это трудно объяснить.

Катса вспомнила, как Гиддон сказал, что все изменится — словно знал, что у нее в сердце, словно имел об этом хоть малейшее представление. Она выбросила в костер вторую косточку и отрезала от гуся еще кусок мяса. Почувствовав взгляд По, она, хмурясь, подняла голову.

— Почему у тебя такой взгляд? — спросил он. — Ведь вроде бы ты на меня ни за что не сердишься.

Она улыбнулась.

— Я просто подумала, что Гиддону от такой жены, как я, было бы одно огорчение. Интересно, он догадался бы, что к чему, если бы я растила в саду водяной паслён? Или просто подумал бы, что это очень мило и по-семейному?

По выглядел озадаченным.

— А что такое водяной паслен?

— Не знаю, может, у вас в Лиониде он называется по-другому. Это маленький пурпурный цветок. Если женщина ест его листья, она не может понести.

Они закутались в одеяла и улеглись перед догорающим костром. По широко, сладко зевнул, но Катсе совсем не хотелось спать. Ей пришел в голову вопрос, но она не хотела мешать По, если он почти уснул.

— Что, Катса? Я не сплю.

Едва ли она сумеет когда-нибудь к этому привыкнуть.

— Я подумала, получится ли у меня тебя разбудить, — сказала она, — позвав тебя мысленно?

— Не знаю, — задумался он. — Обычно я ничего не чувствую, когда сплю. Но если появляется опасность или кто-то приходит, всегда просыпаюсь. Можешь попробовать… — он снова зевнул. — …если тебе так уж интересно.

— В другой раз попробую, — сказала она. — Когда ты не так устанешь.

— Катса, ты вообще никогда не устаешь?

— Конечно, устаю, — возразила она, хоть конкретного случая как-то и не вспоминалось.

— Ты слышала историю короля Лека из Монси?

— Не знала, что есть такая история.

— Есть, — ответил По, — и очень давняя. И тебе стоит ее знать, раз уж мы туда едем. Я расскажу, и, может быть, тебе захочется спать.

Он перевернулся на спину, а Катса, лежа на боку, смотрела на очертания его профиля в свете догорающего пламени.

— Прошлые король и королева Монси были добрыми людьми. Не самыми великими государственными умами, — добавил он, — но у них были хорошие советники, и они были самыми добрыми к своему народу королем и королевой, каких только можно себе представить в наше время. Но у них не было детей. И они не радовались этому, как радовалась бы ты, Катса. Они отчаянно хотели ребенка, потому что им нужен был наследник — и потому, что они, как и, наверное, большинство людей, просто хотели ребенка. И вот однажды в замок явился мальчик, красивый мальчик лет тринадцати, смышленый на вид, с повязкой на одном глазу — он потерял его в раннем детстве. Он не говорил, откуда родом, где его родители и как лишился глаза, а только попрошайничал и рассказывал истории в обмен на еду и деньги.

Слуги приютили его, потому что истории он рассказывал чудесные — невероятные сказания о таинственных землях за семью королевствами, где из моря и воздуха появляются чудища, а из щелей в горах — полчища воинов, и люди совсем не такие, как мы привыкли. В конце концов о нем услышали король с королевой, и его привели к ним, чтобы он рассказал свои истории. Мальчик совершенно их очаровал с самого первого дня. Они жалели его — бедного сироту с одним глазом, стали приглашать разделить с ними трапезу, справляться о нем, возвращаясь из долгих путешествий, звать в свои покои по вечерам.

Они считали его сыном знатных родителей — он был образован, умел сражаться на мечах и ездить верхом. Они относились к нему почти как к собственному сыну. И, когда мальчику исполнилось шестнадцать, а у короля с королевой по-прежнему не было своих детей, король совершил нечто необычайное. Он назвал мальчика своим наследником.

— Ничего не зная о его прошлом?

— Ничего не зная о его прошлом. И вот здесь история становится по-настоящему интересной, Катса. Не прошло и недели с тех пор, как его сделали наследником тропа, как король и королева умерли от внезапной болезни. А два их ближайших советника с горя утопились в реке. По крайней мере, так гласит предание. Не знаю, может ли кто-нибудь это подтвердить.

Катса приподнялась на локте и посмотрела на него.

— Тебе не кажется это странным? — спросил он. — Мне эта история всегда казалась странной. Но народу Монси она такой не кажется, а те из моей семьи, кто встречался с Леком, говорят, что это дурацкие подозрения. Говорят, что Лек просто очарователен, даже повязка у него на глазу очаровательна, что он ужасно горевал о короле и королеве и что никак не мог быть причастен к их смерти.

— Я никогда об этом не слышала, — призналась Катса. — И даже не знала, что у Лека нет одного глаза. Ты с ним знаком?

— Нет, — ответил По. — Но мне всегда казалось, что я не буду от него в таком восторге, как другие. Даже при всей его прославленной доброте к слабый и беззащитным, — он зевнул и повернулся на бок. — Что ж, если все пойдет по плану, довольно скоро у нас появится возможность проверить, понравится ли он нам. Доброй ночи, Катса. Завтра мы, наверное, доберемся до постоялого двора.

Катса закрыла глаза и прислушалась к его дыханию, ставшему ровным и спокойным. Она раздумывала над рассказанной историей. Трудно было соотнести с только что сказанным превосходную репутацию короля Лека. Но все же, быть может, он невиновен. Быть может, всему этому есть логическое объяснение.

Вслушиваясь в звуки ночного пруда и шелест травы на ветру, Катса вдруг подумала, как их примут на постоялом дворе и повезет ли им наткнуться на кого-нибудь, у кого есть нужные сведения.

Когда ей показалось, что По заснул, она тихо произнесла его имя. Он не шелохнулся. Тогда она позвала его в мыслях, тихо, шепотом. И снова он не шелохнулся, его дыхание оставалось ровным.

Он спал.

Катса медленно выдохнула.

Она — самая большая дура во всех семи королевствах.

Почему, хоть они и боролись почти каждый день, хоть она и знала каждый сантиметр ого тела, хоть сотни раз и сидела у него на животе, каталась с ним по земле и, наверное, узнала бы его захват быстрее, чем жена узнает объятья мужа, — почему же вид его рук и плеч привел ее в такое смущение? Она видела множество полураздетых мужчин — в зале для тренировок и в путешествиях с Гиддоном и Оллом. Раффин мог практически раздеться в ее присутствии — настолько они привыкли друг к другу. Это словно его глаза… Если они не боролись, тело По действовало на нее так же, как и глаза.

Внезапно он вздохнул глубже, и Катса заставила свои мысли замереть, пока его дыхание не вернулось к прежнему ритму.

Это будет непросто. Все, что хоть немного связано с По, оказывается непростым. Но они друзья, и, значит, она его не бросит, поможет найти похитителя. И попутно всеми силами постарается, чтобы он больше падал в пруды.