Тьма сгущается - Гарри Тертлдав Страница 39

– Да их там всего-ничего! Шапками закидаем! – бодро выкрикнул Кун. Он всегда был оптимистом.

– А им здесь и не нужно много солдат. – Иштван указал на сжимавшие тропу обрывистые скалы. – Тут только одна дорога – вперед. И пока они обороняют ее, дальше мы никуда не уйдем.

– А ведь сержант прав, Кун. – Лицо Соньи помрачнело. – Вряд ли ункеры пойдут в открытый бой. У них тут свои игры, и они захотят навязать нам свои правила. Их задача не остановить нас, а замедлить наше продвижение. Просто продержать нас тут до зимы.

– А в этих краях зимою никому мало не покажется, – поддержал его Иштван, щурясь на солнце. Оно все еще стояло довольно высоко, но с каждым днем сползало в зените все ниже и ниже. Зима приближалась с неотвратимостью течения струйки песка в часах.

И с той же неотвратимостью начался обстрел: засевших на тропе дьёндьёшцев накрыл ливень ункерлантских ядер. Правда, стрелки из них были те еще – большая часть ядер, вместо того чтобы взорваться на тропе, покрушила скалы далеко позади. Но вскоре Иштван сообразил, что ункеры вовсе не мазилы, а наоборот – очень даже себе на уме: один из разрывов вызвал лавину, которая тут же погребла под собой и увлекла на дно пропасти нескольких солдат и нескольких вьючных ослов.

– Ублюдки! – В бессилии Иштвану оставалось лишь грозить врагам кулаками. – Это не бой! Так дерутся только трусы!

– А они и не ищут славы, – угрюмо буркнул Каничаи. – Они будут тупо забрасывать нас ядрами и стрелять из засады, пока не добьют.

– Но только потому, что их там так мало! – вдруг заявил Кун. И раздельно, словно объясняя дебильному ребенку, добавил: – Они не могут себе позволить настоящего сражения с нами, поскольку все их силы отданы великой битве с Альгарве.

– Все равно, это не делает им чести, – упрямо пробормотал один из рекрутов.

– Делает, не делает – нам что за беда! Наше дело – скрутить этих козотрахов в дудочку, пока они нас не скрутили! – скрежетнул зубами Иштван, и, словно в подтверждение его слов, взорвавшееся поблизости ядро выбило кусок камня из скалы прямо над его головой.

– А как? – спросил Кун, и Иштван от всей души пожалел, что парень не немой.

Но весь отряд уже смотрел на него, ожидая немедленного приказа, и пришлось срочно что-то изобретать. Все еще не зная, что сказать, он туманно заявил:

– Это уже дело офицеров.

– Ага! А исполнять-то нам! – выкрикнул Соньи. – Всю работу-то делаем мы! И еще кровью за нее платим!

– Но мы же воины! – патетически провозгласил Каничаи. Сам-то он еще по-настоящему жезлов и не нюхал и потому не мог знать, что в неравном бою «воин» очень легко может превратиться в «падаль».

Но идущие в середине обоза офицеры это хорошо знали, за что Иштван вознес горячую благодарность звездам небесным: вместо того, чтобы бросить его отряд на прорыв (чего он так опасался), против засевших в горах ункеров направили отряд драконов. Глядя на летящие с неба ядра и огненные сполохи на месте позиций ункеров, Иштван, переживший на Обуде столько обстрелов, что уже и сам вспомнить не мог, вдруг неожиданно для себя ощутил даже что-то вроде сочувствия к врагам.

Соньи, завидев летящих на подкрепление драконов, пришел в полный восторг. И свои чувства к врагам он выражал в открытую:

– Так их! Убивай! Задай им жару! Плющи их в лепешку – всех до единого! Чтоб их призраки перекосило да поплющило!

– Представления о том, что дух, покидающий тело после смерти, подобен этому телу внешне, – солидно откашлявшись, вдруг заявил Кун, – лишь крестьянские предрассудки и суеверие.

– И сколько ж духов ты видел своими свинячьими глазками, господин очкарик? – язвительно поинтересовался Соньи.

– Да заткнитесь вы оба! – рассвирепел Иштван. – Мы здесь воюем с ункерами, а не друг с другом!

Он был в ярости от того, что противник не желал сдаваться. Оказывается, не все ядрометы они утащили на войну с Альгарве, парочка осталось и на долю Дьёндьёша. И стоило дьёндьёшским драконам спуститься пониже, чтобы сбросить ядра на их позиции, ответный огонь тут же сбил двоих, а остальные, уходя из-под обстрела, взметнулись в небо, так и не нанеся удара.

– Да укажут звезды небесные путь душам этих двух бедолаг, – прошептал Соньи, искоса взглянув на Куна: не привяжется ли опять к нему чародей-недоучка со своими вечными спорами? Но тот лишь молча склонил голову, и Соньи вздохнул с облегчением.

Ядра продолжали сыпаться на позиции ункеров, но теперь драконы боялись спускаться ниже и потому стали мазать. Хуже того, решив, видно, что драколетчикам в одиночку не подавить сопротивления, в подмогу им наконец решили поднять пехоту. А это значило, что отряду Иштвана придется лезть под обстрел собственных драконов.

Засвистели дудки, и руководящий операцией капитан Тивадар с криком «Вперед!» первым бросился в атаку. Пример отважного командира воодушевил солдат, и они ринулись за ним.

– Вперед! – подхватил Иштван и устремился вслед за капитаном. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать, пошли его люди за ним или нет: он был в них полностью уверен. А если кто из новичков и сдрейфит, его свои же за трусость так отделают, что ункеры обзавидуются.

И вот наконец ноги вынесли его ко вражеским укреплениям. На Обуде ему частенько приходилось бродить с отрядом по лесу, не имея ни малейшего представления о том, где окопались куусамане. И лишь, натолкнувшись на них, можно было напасть врасплох – это давало свои преимущества. Здесь же враги отлично знали, откуда ждать атаки, и это было плохо. Теперь Иштван двигался короткими перебежками, используя для прикрытия кусты и валуны, а местами и полз, боясь попасться на глаза ункерскому снайперу.

Атакуемые с воздуха расчеты конунговых ядрометов замешкались с наводкой на подступающую пехоту, что дало Иштвану и его ребятам небольшое преимущество. Но передышка оказалась слишком короткой: по стискивающему тропу ущелью забегали огненные вспышки – это вступили в бой ункерлантские жезлоносцы. И Иштван стал палить в ответ.

– В атаку! – закричал капитан Тивадар. – Шевелитесь! Накройте их огнем да так, чтоб башки не могли поднять!

Его приказ подхватили другие офицеры. Теперь со всех сторон слышалось: «В атаку! Спалить их на месте!» Конечно же, рекрутам было гораздо труднее, чем ветеранам, которым было все равно, где сражаться – в ункерлантских горах ли, на куусаманских ли островах. Обогнув труп с пышной желтой шевелюрой, Иштван лишь сочувственно кивнул: стоит выжить в первых нескольких схватках, в дальнейших твои шансы значительно повышаются. Но если ты не пережил даже своего первого боя, других для тебя уже никогда не будет.

– Свеммель! – ревели ункерлантцы. – Свеммель!

Они кричали что-то еще, но Иштван их не понимал. С его точки зрения, их язык был похож скорее на предсмертные хрипы и стоны, чем на человеческую речь.

Луч жезла ударил так близко над его головой, что его лоб окатило теплой волной и перед глазами метнулся длинный огненный след. Он моментально бросился на землю и пополз к ближайшему уступу, за которым можно было укрыться. Лишь оказавшись за ним, он осторожно выглянул: этих проклятых ункеров в их серых лохмотьях разглядеть на фоне серых же скал было почти невозможно.