На полпути к могиле - Джанин Фрост Страница 39

Кости не отвечал.

— Я серьезно, — настаивала я. — Слушай, я жеидеальный волк в овечьей шкуре. Правда, где ты найдешь другую полукровку вместности, которую он сейчас обрабатывает? И не отговаривай меня, бесполезно!

— Вижу. Вот. — Он вернулся и поставил передо мноймиску с водой, положил тряпку и протянул одну из своих рубашек. — У тебяна груди кровь. Вернешься домой в таком виде — напугаешь маму. Она решит, чтоты ранена.

Я оглядела себя. Красная клякса от крови Стефани широкимпятном отпечаталась на животе. Словно в доказательство своих предрассудков я,уже успевшая немало поубивать, сорвала с себя блузку и принялась отскребатькожу. Только отчистив половину потеков, я ощутила его тяжелый взгляд. Поднялаголову и встретила его застывшие глаза с зелеными искрами.

— Эй… — Я отодвинулась от него по кушетке. —Обеда не будет. Нечего так засматриваться на кровь.

— Ты думаешь, я так на тебя засмотрелся только из-закрови?

Голос его странно подрагивал. Будто он сказал куда меньше,чем хотел. Я старалась не выдать себя, но сердце забилось часто-часто, и вовсене от страха.

— Зеленые глаза, клыки наружу… весьма красноречиво,скажу я тебе.

— Еще бы! — Он сел, отодвинув в сторону миску. —Помнится, я не стал объяснять тебе, что еще может вызвать подобную реакцию, нотеперь намекну: это не кровь.

Ох! Я перевела дыхание.

— После вчерашнего вечера вряд ли я могу показать тебечто-нибудь новое и сомневаюсь, что при виде меня в лифчике тебя переполняетстрасть.

— Котенок, взгляни на меня, — ровным голосомпроизнес он.

— Смотрю… — Я моргнула.

— Нет, не смотришь. — Он придвинулся ближе, глазатеперь сплошь светились зеленью. — Ты смотришь сквозь меня, будто меняздесь нет. Ты смотришь на меня… и не видишь мужчину. Ты видишь вампира и потомусчитаешь меня почти бестелесным. Давешний вечер был одним из редких исключений.Я обнимал тебя, целовал, видел, как глаза у тебя загораются страстью, ипонимал, что ты наконец увидела меня таким, как есть. Не просто неподвижноесердце в скорлупе тела. А вот попробуй-ка взглянуть на меня так же теперь,когда нельзя будет сослаться на действие химии. Я хочу тебя… — Легкаяулыбка скользнула по его губам при этом откровенном признании. — Я хочутебя с тех пор, как впервые увидел, и если ты полагаешь, что, сидя рядом сомной в лифчике, не разжигаешь во мне страсти, то сильно ошибаешься. Просто я неломлюсь силой туда, куда меня не приглашают.

На несколько ошеломляющих мгновений я лишилась дара речи. Заэтот вечер произошло столько событий, что я не успевала разложить все пополочкам. Я уставилась на Кости, и у меня будто шоры упали с глаз — я егоувидела. Эти высокие скулы, темные брови над загоревшимися изумрудом глазами,изогнутые губы, прямой нос, твердую линию подбородка, хрустальную кожу,обтянувшую лицо и туго облегающую худую жилистую фигуру, изящные кисти рук итонкие пальцы. Боже мой, какой он красивый. Безукоризненно, неимовернокрасивый, и я, наконец, позволив себе это заметить, не могла оторвать взгляд.

— Поцелуй меня…

Слова вырвались сами собой, и пожалуй, мне втайне давно ужехотелось это сказать. Кости склонился ко мне, его губы мягко обхватили мои.Нежно… Я вполне могла бы передумать, оттолкнуть его — но не хотела. Я обвилаего руками за шею и притянула к себе.

Он обегал языком мои губы, пока я не приоткрыла их. Он намиг коснулся моего языка и, дразня, отступил, втянул свой язык обратно. Ласкали подзадоривал. Я наконец потянулась языком к нему в рот, ощутила ответноекасание и невероятную чувственность его всасывающего движения.

И невольно застонала. Острые края его резцов должны были бынапугать меня — но не пугали. И ничуть не мешали ему, он продолжал поцелуй стой же страстью, совсем как в прошлые выходные. Я загоралась, высвободила однуруку, просунула ему на грудь и стала по одной расстегивать пуговицы рубашки.Она распахнулась, и я погладила ладонью его обнаженную грудь — господи, такуюже невероятную на ощупь, как с виду! Как обтянутая шелком сталь. Костидотянулся до воротника сзади и совсем сдернул рубашку, сбросил её на пол, асам, не отрываясь, целовал меня, пока я не стала задыхаться.

Ладони мои по собственной воле перешли с его груди к спине,пальцы нащупывали хребет и мускулы. Его плоть вибрировала силой, казалось, яласкаю запертую в кожу молнию. Кости издал низкий горловой стон, прижался комне, наши тела слились.

Губы его скользнули вниз по моей шее, безошибочно нашлипульс. Он втянул его в себя, языком и губами направляя бьющуюся артерию. Самаяопасная поза, если с тобой вампир, но я не боялась. Наоборот, почувствовав, чтоон делает, я невероятно завелась. Я вздрагивала от проходивших по телу волнжара.

Его губы перебрались к уху, он лизнул раковину и зашептал внее:

— Я так тебя хочу. Скажи, что хочешь меня. Скажи «да».

Отрицать было бы явной ложью. Меня удерживало только одно —воспоминание о Дэнни.

— Кости… я не хочу как в прошлый раз. Я… наверно, сомной что-то не так.

— Все с тобой так, и если ты передумаешь или скажешьперестать, когда бы ни сказала, я перестану. Ты можешь мне верить, Котенок.Скажи «да». Скажи «да».

Кости захватил мой рот и ворвался в него с такой жаждой, чтоя загорелась. Я сумела оторваться всего на одно мгновение, чтобы выговоритьединственное слово:

— Да…

Едва оно сорвалось с моих губ, как он уже вновь целовал меня,поднимая и унося в спальню. Матрас подался под тяжестью наших тел. Однимдвижением он расстегнул мне лифчик и стянул его, а груди мои легли ему владони. Потом он нагнулся и с силой втянул в себя сосок.

Чистое желание свело мне тело судорогой. Он нежно мял другуюгрудь, дразнил сосок пальцами. Я прогнула спину, притиснула к себе его голову.Слишком сильные ощущения — его втягивающие губы, легкое царапанье зубов. Яготова была лишиться чувств.

Кости дернул молнию джинсов, ногами спихнул их с себя, а намне из всей одежды остались одни трусики. Он провел по ним рукой, заходявглубь. От трения его пальцев о ткань у меня загорелись все нервные окончания.Он снова ласкал мне губами грудь, а руки отыскивали самую сердцевину. Этипальцы знали свой путь, словно я выдала ему все свои секреты, и я закусилагубу, чтобы не вскрикнуть под его ласками. Когда его большой палец обвел шарикмоей плоти, а длинный указательный мягко продвинулся внутрь, я задрожала отнестерпимого желания.

Он остановился, и я хрипло, негодующе вскрикнула. Он убралруки, его губы выпустили мою грудь и скользнули вниз по животу. Они ужеминовали венерин бугорок, когда я догадалась, чего он хочет.

— Подожди, Кости, — стыдливо пролепетала я.

Он сразу замер, так и не оторвав губ.