Исправление неправильного попаданца - Алексей Переяславцев Страница 39

Разумеется, академик Тофар-ун не знал и не мог знать, что как раз на этом собрании доктор магии жизни Моана-ра присутствовать не собирается.

Мы вышли из Субарака в предрассветные сумерки. Капитан уверил, что даже при таком свете он проведет «Ласточку» по фарватеру. Пришлось поверить. Над рекой висели рваные одеяла тумана. Было довольно промозгло даже в меховой безрукавке.

Дофет не «давил на газ», шли со скоростью не более двадцати миль в час. Поэтому мимо Хатегата проходили, когда уже рассвело. Делать там было нечего.

Ожила трубка-амбушюр:

– Есть контакт, на веслах! Точная дистанция неизвестна, примерно пятнадцать миль!

Значит, нас ждут у Гранитных Ворот. Это плохо. Прорываться с боем очень не хочется. Пока я додумывал эту мысль, последовал дополнительный доклад:

– Контакт увеличивает скорость, уходит.

В совпадение я не поверил. Скорее всего, «змей» спешит доложить товарищам, что желанная дичь, трепеща крылышками, летит прямо в сети.

– Скажи Дофету, чтоб слегка сбросил скорость, хочу посмотреть, что эти ребята задумали… то есть куда они направляются.

– Это я и так могу сказать. Множественные контакты, дистанция примерно тридцать миль… не больше тридцати трех… первый контакт отклоняется к югу. Явно хочет встать крайним слева в цепочку…

Неофициальным тоном:

– Командир, они о нас знают. Не иначе, по амулету связи.

Где моя личная карта… так… вот она, завеса. Точно такой же тактический прием практиковали немецкие подводные лодки во время Второй мировой. Сколько они выделили «змеев» по наши души?

– Сарат, сосчитать контакты можешь?

Последовал не очень разборчивый ответ:

– Слишком много… точно… дюжину…

– Сарат, в следующий раз говори отчетливей. Я тебя с трудом понял.

С отменной дикцией, насколько это вообще возможно в переговорной трубке:

– За дюжину ручаюсь, но может быть и больше.

Допустим, их и вправду дюжина. На Селинну идти нельзя, нас засекут. Допустим, пойдем в лоб. Даже если мы включим полный ход… и тогда на нас выйдет четыре «змея» – нет, ребята, такое преимущество мне не нравится. А если прорываться с севера? Не очень хорошее место, там рифы, это я уже слышал от Дофета. А с южной стороны? Все равно двое, а может, и трое насядут. Ну да это все же лучше, чем четыре.

– Спроси капитана: где он думает пройти?

Неразборчивое буркотание, потом четкий ответ:

– С юга.

Прошло не более получаса, когда Сарат крикнул в трубку:

– Нас заметили! Три ближних «змея» идут наперерез, остальные – на пересечение к западу.

Последовала неразборчивая команда, и «Ласточка» стала набирать скорость.

Желая сохранить свой имидж среди Повелителей, я скомандовал в трубку:

– Сарат, скажи Вахану, чтобы не разносил «змеи» в щепочки, а просто делал хорошие дыры. Короче, чтобы по возможности не уничтожал, а лишь выводил из строя.

Бросив взгляд на корму, я убедился, что мои готовы к бою. Казаки о чем-то возбужденно спрашивали стрелков, те отмахивались. На горизонте показалась первая точка.

По моим прикидкам, до огневого контакта осталось полчаса, если «змеи» не пустят в ход магические движки, но это все же маловероятно. Не будут вражеские маги расходовать ресурсы на скорость, если и так видно, что нас можно настичь.

А вот и второй «змей»; да что я говорю – и третий показался. Но у него как раз есть все шансы опоздать.

Почему-то на лаге стрелка будто прилипла к сорока. Странно, ведь я точно знаю, что по такой волне «Ласточка» спокойно выжмет все сорок пять. Но спрашивать уже некогда.

– Сарат, скажи Тугуру, что третий «змей» – его, если тот нас догонит.

Нечто совершенно непонятное в ответ. Потом отчетливо:

– Командир, Вахан говорит, он достанет головного на дистанции восемьсот ярдов.

– Прикажи бить с шестисот. Ни к чему им знать все наши возможности.

Теперь вражеские корабли видны уже вполне отчетливо. Мне показалось, что гребцам задан атакующий темп.

Сам выстрел из здешнего гранатомета (в отличие от земных аналогов) совершенно бесшумен. Зато хорошо слышен лязг затвора. Но я ориентировался не на звук, а на столбы воды, один за другим появлявшиеся среди волн и приближавшиеся к смоленому корпусу. Один… два… три… четыре… есть!

«Змея» как будто кто-то дернул вверх, потом вниз. Одновременно несколько весел вылетело из воды. Гидравлический удар, понятно; потому и весла шибануло вверх… а ведь могло и ребра кому-то переломать. А теперь вражеский маг наверняка озабочен громадной дырищей в корпусе… держать он ее сможет, но корабль точно сколько-то успел набрать, а откачивать воду должны будут гребцы, и скорость упадет прилично. Все, эта лошадь уже не фаворит.

Пока я предавался этим приятным мыслям, в атаку пошел второй. Я еще успел подумать, что гораздо опаснее была бы согласованная атака с двух направлений, но, видимо, у противников были иные соображения – или же они просто не успевали. И тут снова вступил в дело гранатомет.

К этому моменту мы стали выходить из пролива, и волна сделалась покруче. «Ласточку» заметно качало, вот почему, полагаю, Вахан принужден был выпустить чуть ли не целую обойму (точнее, то, что от нее осталось). Результат был совершенно иным.

Палуба «зме́я» взорвалась веером досок. В воду было сброшено, самое меньшее, четверо гребцов с одного борта. Через секунду я сообразил: по всей вероятности, удалось телепортировать снаряд в нечто внутри трюма «змея», и это «нечто» взорвалось. Наверняка часть экипажа оказалась контуженной. Может быть, днище и не было повреждено серьезно (небольшие щели не в счет), но потери среди гребцов были настолько велики, что капитан явно отказался от атаки. Похоже, он отдал команду подбирать тех, кто оказался за бортом. Одновременно вверх на мачту поползли цветные флажки. Это был явный сигнал третьему нападающему, потому что тот повернул и нацелил нос не на нас, а на двух терпящих бедствие товарищей. Но нам было не до этого. Мы уходили сорокадвухмильным ходом.

Больше всех шумели казаки. Они испускали жуткие боевые кличи, топали ногами так, что я всерьез испугался за палубные доски, а часть из них (в том числе женщины) окружили Вахана, который, осмелюсь предположить, никогда не рассчитывал на такой гигантский успех среди прекрасного пола. Мне подумалось, что за четверть часа парень получил больше поцелуев, чем за всю предшествующую жизнь. Мои стрелки поглядывали на это празднество со снисходительными улыбками: мы, мол, такой исход и предполагали, ничего особенного в нем не видим.

На меня внимания не обращали, и это радовало. Мне надлежало как следует подумать. Стратегия понятна: выждать, пока противник не уберется восвояси, и тихо проскользнуть в устье Селинны. А вот как это лучше сделать?