Глава Клана - Даниил Куликов Страница 39

В один день, я смог открыть глаза, не на несколько секунд, ни на минуту, даже на несколько минут. На улице царил день, и я отчётливо услышал пение птиц за окном, после чего, увидел Аню, которая сидела рядом. Аня схватила меня за ладонь.

— Костя! Костя, ты очнулся?! Как ты себя чувствуешь? Скажи что-нибудь!

Я с трудом пошевелил губы, а после сказал:

— Привет Ань.

Аня обхватила меня за руку, и снова разрыдалась. Она ревела не прекращая, и в этот раз, я почувствовал, что могу шевелить если не рукой, то по крайней мере несколькими пальцами точно, и принялся неловко, и неуклюже, поглаживать её пальцами.

— Не плачь солнышко, — шепнул я. — Тебе слёзы не идут. Совсем не идут. Хочу чтобы ты улыбалась как раньше.

Аня попыталась улыбнуться смахнув слёзы рукой.

В этот раз моё сознание перестало капризничать, и не стремилось угасать, а, я лежал, и наблюдал, за Аней.

— Костя, прости меня, — тихо сказала Аня. — Пожалуйста, прости.

— Ничего страшного Ань, — ответил я. — Я сам виноват. Надо было с самого начала сразу тебе всё объяснить, чтобы не было этих глупых недомолвок, и вообще все его этого кошмара.

— Нет, прости меня, — уперлась Аня. — Виновата только одна, Костя, я полная дура. Совсем.

— Аня, ну будет тебе.

— Костя, милый, ну пожалуйста, — взмолилась Аня.

— Аня, да я на тебя нисколько не обиделся, нисколько не сержусь.

Девушка посмотрела на меня, и с её глаз молча скатились несколько слезинок. Тут я уже просто не выдержал:

— Хорошо, Аня, я тебя прощаю.

Девушка промолчала, и просто взяла мою ладонь, своими руками, слегка поглаживая её, потом потерлась о неё щекой.

— Аня, извини конечно, но скажи, сколько мне ещё осталось?

Девушка испуганно посмотрела на меня.

— Костя, пожалуйста, не говори так больше. Я чуть с ума от этого не сошла, — сказала девушка. — Врачи сказали, что ты пошел на поправку, и что впереди у тебя еще долгие годы, что тебе жить и жить, ты ещё успеешь увидеть и детей и внуков и правнуков.

— Звучит просто великолепно, потому, что я думал, что уже не выкарабкаюсь. Так я что, исцелен?

— Да, Костя, они всё-таки смогли тебя вылечить. Сначала, всё было совсем плохо, ты начал угасать, они всё искали способ для того, чтобы тебя вылечить, но всё было тщетно, потом продолжая поддерживать жизнь, начали пытаться что-то сделать, и уже потом, оказалось, что всё получилось, и ты пошел на поправку.

Аня замолчала, прервавшись на полуслове, и просто стала поглаживать мою ладонь, несколько к отстранённо, глядя в сторону. Такой я не видел её очень давно. Обычно она становиться такой, когда сильно нервничает.

— Что такое Аня? Хочешь что-то хочешь сказать? Случилось ещё что-то не слишком хорошее? Ну пожалуйста, расскажи мне, ты ведь один из немногих людей, которым я доверяю. Аня, что случилось?

— Костя, я подумала, когда сидела рядом с тобой, и когда ты начал приходить в себя — наверное будет правильно, если ты решишь меня оставить. Это будет правильнее всего. Тебе не следует общаться с такой глупой и отвратительной девушкой как я.

Я молчал сжал пальцами её ладони, а потом сказал:

— Аня, я тебе что надоел?

— Нет! — с жаром ответила Аня. — Как ты вообще мог такое подумать! Просто я решила, что после всего что случилось, после того как я ушла из дома, оставив тебя одного, и узнала, что ты всё это время скрывал от меня свою болезнь, чтобы я не волновалась… А я повела себя просто отвратительно, и подумала, что будет вполне справедливо, если ты захочешь расстаться. И, знаешь, Костя, я думаю, что когда тебе было плохо рядом с тобой была не я, а…

— Аня, — заскрипел зубами я. — Прекрати говорить глупости. Если бы сейчас я мог шевелиться, то всыпал бы тебе ремня за такие слова. А может быть и не ремня. Я тебя никуда не отпущу.

Она замолчала, скромно отведя глаза, потом сказала:

— А вот это сделай обязательно — когда снова сможешь двигаться, дай мне ремня — я заслужила.

— Вот и договорились, — улыбнулся я.

Аня тоже слабо улыбнулась и ещё крепче сжала мою ладонь.

— Аня, а как ты сама? — спросил я. — Я тут вроде много раз приходил в себя, а ты всё время сидела здесь. Расскажи вообще, я как ты сейчас живёшь, что делаешь, как твоя работа. Расскажи мне всё. Я очень давно с тобой не общался, и хочу знать в буквальном смысле всё. Ты выглядишь очень исхудавшей, и очень болезненная. Ты не представляешь, насколько мне больно видеть тебя в таком состоянии.

— Да нормально, — пожала плечами Аня, пытаясь отнекиваться и явно не желая говорить.

— Ань? — я слегка сжал её пальцами. — Давай, говори, что случилось. У тебя такие круги под глазами, как будто ты не спала несколько суток. Выглядишь очень усталой и больной.

Девушка несколько секунд помолчал а, потом сказала:

— А я и правда не спала несколько суток. И я ревела. Постоянно сидела здесь, и надеялась, что тебя смогут вылечить, что ты очнешься. Ты не представляешь, сколько слез я пролила, и сколько раз прокляла сама себя.

— А вот это лишнее, — нахмурился я.

— Заслужила, — покачала головой Аня.

Я погладил девушку по ладони.

— А еще, знаешь, Костя, я бросила работу. Подала заявление об уходе, собрала вещи и ушла. Даже не стала ни с кем разговаривать, чтобы Петров не начал меня уговаривать, и даже две недели не стала ждать — просто встала со своего рабочего места и ушла. Я не могла там оставаться, когда ты находился в таком состоянии.

Я был потрясён. Это был очень серьёзный поступок для такой девушки как Аня, для которой с годами работа стала буквально всем, что у неё есть.

— Аня, зачем? — только и смог сказать я.

— Чтобы быть с тобой Костя, — ответила Аня. — Когда я узнала, в каком состоянии ты находишься здесь, и вообще о том, что с тобой происходит, и что с тобой происходило, я поняла, что ты для меня важнее, чем моя собственная карьера, и важнее чем моя работа. Это и было так, но тогда, я поняла это особенно остро. А ещё, я сделала это, чтобы быть рядом с тобой постоянно, я не могла оставить тебя одного.

Аня помолчала несколько секунд, потом добавила:

— Теперь я официально домохозяйка, и просто сдаю свою собственную квартиру.

Я молча погладил ладонь Анны. Слов, чтобы выразить свои эмоции у меня просто не было.

— Ань, Спасибо, — только и смог сказать я. — Уверен, ты еще сможешь восстановиться. Наверняка Петров ничего такого и не стал делать, проставил тебе какое-нибудь больничный по уходу за мной, или ещё что-нибудь такое. И просто думает, что ты одумаешься, придёшь в себя и вернёшься. Он же ведь тоже человек.