Вы все жжете! Часть 1 - Бронислава Вонсович Страница 39

Франциск честно выполнял свою часть соглашения: помогал с занятиями и даже почти не ругался. Возможно, потому, что зелье отвязывания удалось на славу: зеленое, тягучее, с нежным медовым запахом, который, казалось, просачивался даже сквозь притертую пробку. У меня оно вызывало искренний восторг. Наверное, потому, что это первое сложное зелье, получившееся как надо. Сейчас оно стояло в сейфе и ждало своего часа, хотя призрак несколько раз намекал, что ему было бы куда спокойнее, вылей мы опасную жидкость. «Повторить всегда сможете, — говорил он. — А вдруг испортится? Это не вино в бочке — от времени лучше не станет». Но поскольку нам было куда спокойней с готовым зельем на руках, выполнять просьбу Его Величества мы не торопились.

Он обиделся и некоторое время дулся, почти не разговаривая ни со мной, ни с дедушкой. Потом неожиданно расщедрился и показал, как ставить метки Лиденингов — метки, которые, как подтвердил дедушка, было очень сложно обнаружить и еще сложнее убрать. И ставить тоже оказалось чрезвычайно сложно, наверное, поэтому Франциск и показал — был уверен, что не справлюсь. Но я его разочаровала: на неживых объектах получалось уже по щелчку пальцев, оставалось попробовать на ком-то из живых. Но не на дедушке же или Франсине?

Потренировалась я на вовремя приехавшем с практики Антуане. Явился жених после разговора с матерью злым, как куча орков: еще бы, дедушка хоть и принимал ее после неудачной поездки в столицу, но никогда не оставлял наедине со мной, и столь холодно, что леди Альвендуа надолго не задерживалась из страха замерзнуть. Судя по взглядам, которые она на меня бросала перед уходом, леди всерьез засомневалась в необходимости невестки из семьи де Кибо.

— Николь, мама жаловалась на недопустимость твоего поведения, — сурово сказал Антуан.

— Это когда она бросила меня в кафе с твоим приятелем Шарлем?

— Буле не мой приятель, — почти прошипел жених.

— Разве? Я была уверена в обратном. И твоя мама, и сестра совершенно спокойно оставили меня в его компании.

Я мило улыбнулась. Это было совсем несложно, сложнее было не расхохотаться, поскольку Франциск за Антуаном пускал дымные кольца, которые от меня казались выходящими из ушей жениха. Кольца поднимались к потолку, увеличиваясь в размерах до полной прозрачности, а затем рассеивались и втягивались опять во Франциска, но почти незаметно, и Антуан выглядел дымящимся от злости. Впрочем, это наверняка подходило его внутреннему состоянию: глаза жениха казались куда темнее обычного.

— Мама утверждает обратное.

— Можешь спросить у Люсиль, — оскорбилась я. — Жаль, что она вчера вернулась домой, а то я позвала бы ее прямо сейчас. Твои любезные родственницы ухватили Дюваля, как только тот появился, и потащили на выход, ни на кого больше не обращая внимания. Мне пришлось буквально бежать за ними, потому что, пока я собрала вещи, пока расплатилась в кафе, они почти дошли до парка, и где их потом искать?

— Но потом ты от них ушла!

— А что оставалось делать? Твоя мама так начала ругаться с Шарлем, вместо того чтобы поблагодарить за полог от дождя и помощь мне, что я сочла своим долгом увести его подальше, чтобы не расстраивать леди Альвендуа еще сильнее. И потом, я была не одна, а с подругой, и когда поняла, что и я, и Люсиль промочили ноги, попросила его проводить нас до дома. Шарль был столь любезен, что согласился. Кстати, и наши покупки он тоже донес. Можешь его поблагодарить при встрече. Такой хорошо воспитанный инор.

— Я не буду его благодарить! — окончательно разозлился Антуан. — Какого орка ты с ним вообще куда-то пошла?! Что он подумает о моей невесте?

Франциск невоспитанно выдул пар над головой Антуана, который и без того напоминал вскипевший чайник. И все это призрак осуществлял со столь важным выражением физиономии, словно делал одолжение подданным, к каковым, несомненно, относил всех, кто попадался ему на глаза.

— Если тебя так расстраивает, что о твоей невесте подумает какой-то там инор, помолвку можно расторгнуть, — обиженно предложила я. — Так и будешь всем отвечать на вопрос о причине: «Меня очень беспокоило мнение Шарля Как-Его-Там о моей невесте. Настолько, что оно было куда важнее, чем она».