Мой босс - палач - Анна Владимирова Страница 39

— Мистер Рэд, Вальрика Клисон только что говорила с нами. Она искала вас и утверждает, что вы должны были выйти вместе сегодня к прессе…

Я схватил того, кто это сообщил, за воротники притянул к себе:

— Сейчас же скинешь мне эту запись на сервер, — выпустил Бабочку на переднее сиденье и запихал журналиста на заднее. Тот было рыпнулся к противоположному выходу, но замки его надежно сдержали.

— Поехали! — скомандовал я и обернулся к «везунчику»: — Я дам эксклюзив в обмен на запись этого сообщения Вальрики.

У папарацци заблестели глаза, он выпустил ручку противоположной двери, отряхнулся и протянул руку:

— Идет. Гарри Лавин, «СиЭнО», двадцать шестой канал.

— Рад знакомству.

Я уже был не рад тому, что запер себя с журналистом сзади, а Бэрри ежилась в моем пиджаке на переднем сиденье. Гарри делился впечатлениями довольно живо. Отца Вальрики он тоже видел — тот уехал раньше дочери. Но Лю был прав — я просто закипаю от злости, еще убью ненароком, а я все-таки служитель системы.

Дана оказалась на месте. Бледная и испуганная, она смотрела на нас большими глазами.

— Нам с мистером Лавин кофе, Бэрри — обогреть и присмотреть.

Бабочка бросила на меня долгий внимательный взгляд, и оставалось лишь жалеть, что не могу его досмотреть.

— Я быстро, — пообещал и занялся делами.

Видео с интервью я отработал довольно быстро, но и журналист попался не лыком шитый — оттаскал меня по полной по политическим кочкам и личному скандалу.

— …Все, — оборвал его на очередном вдохе.

— Мое восхищение, — улыбнулся довольно тот и выключил камеру. — Долго держались.

— Спасибо за содействие, — не терпелось отделаться от него, — и… простите, что втащил вас во все это за шиворот…

— Ерунда, это меньшее, что вы могли сделать, — репортеру тоже не терпелось дать путь материалу.

Мы обменялись короткими рукопожатиями, но в холле застыли оба.

По плазме шли новости. На экране в углу бесконечно крутили момент возгорания, на котором мы с Бабочкой, наверное, смотрелись как герои боевика. Она вжимается в меня, я закрываю ее собой… Интересным было то, что ни на одном кадре не виден источник огня. Это можно было бы выставить как взрыв, диверсию… Цинично, но свидетели вряд ли остались, камеры выгорают подчистую, люди падают с сердечными и не только приступами…

Только по каналам пошла новость о возгорании салемы.

— Дана, проводи гостя, — приказал и направился в соседний кабинет.

Наверное, я так себе это и видел. Нижняя подсветка по периметру кабинета позволяла атмосфере ночного города заполнить каждый его уголок и выгодно подчеркнуть создание ночи — мою Бабочку, замершую у окна. Россыпь обсидиановых бусинок бесновалась на ее спине отблесками на гранях — хотелось закрыть глаза и найти ее по запаху.

— Последний тихий вечер, господин инквизитор, — повернула она голову.

— Не шевелись, я все не насмотрюсь.

— Я устала…

— Тогда поехали домой, — осторожно приблизился.

— К тебе домой?

— К нам.

— Ты не сделал свой дом моим, мистер Рэд.

— Я слушаю, как ты и просила, — почти коснулся ее волос носом, но разочарованно выпрямился и вздохнул. — Думаешь, последний вечер?

— Завтра всех накроет волной последствий, — она повернулась ко мне, и я прочел в ее глазах страх.

— Скорее всего. Те, кто это сделал, добились своего, и завтра мы узнаем их цели…

— Знаешь, — перешла она на стыдливый шепот. — Я думала, что мое — это рваться в бой, рвать на себе волосы и воевать с системой… Легко с ней воевать, сидя за уютной партой, имея уютную квартиру и немного пачкаясь ночами в ультрафиолете… — Она помолчала, делая вид, что очень интересуется моей шеей, но глаза ее закрывались слишком часто, и было понятно — они ей сейчас стали тоже ни к чему. — Я рада была сегодня оказаться за тобой, Вернон. Более того, я хочу бежать и прятаться еще дальше…

Бабочка шмыгнула носом, а по щеке скользнула одинокая слеза.

— Все нормально, — с удовольствием отметил, что мы оба ждали, чтобы я ее обнял. Она прикрыла глаза и с выдохом уперлась лбом мне в грудь. Значит, не дом? Ну-ну… — Всегда так было — мужчина закрывает самое дорогое…

Она подняла на меня глаза:

— Мне иногда кажется, что ты не играешь…