Сезон колдовства - Константин Кузнецов Страница 38

— Кого надо? — поинтересовалась жительница дома.

— За услугой к прачке, — опередила меня колдунья.

Последовала пауза. Старческий голос крякнул, и вскоре послышался тяжелый вздох.

— Давно к нам никто не захаживал. Тем более, к этой злыдне во флигеле.

Мы с Кейтлин переглянулись, но говорить ничего не стали. Буквально через минуту послышался звук отпираемых замков. Дверь со скрипом подалась вперед. Среди облупившейся краски и свисающей с потолка паутины стояла хозяйка дома. Выглядела она просто ужасно: растрепанные седые волосы, серовато-бледное лицо и нечто мешковатое, отдаленно напоминающее одежду. Опираясь на клюку, старуха отошла в сторону приглашая нас в гости.

Переступив через порог, я ощутил некое волнение. Доверчивость хозяйки скорее настораживала, чем настраивала на добрый лад.

— Только не забудьте отряхнуть одежду, — предупредила она. — Тяжеловато мне что-то последнее время сохранять чистоту.

Мой взгляд коснулся внутреннего убранства. Либо старуха и впрямь тронулась умом, либо окончательно потеряла и без того скверное зрение. Потрескавшиеся стены, пол, усыпанный каменной крошкой, а ко всему прочему и осколки горшков на сломанных полках. Дом выглядел в полном запустении. Половицы под ногами протяжно скрипнули, и старуха, охая и причитая, побрела в гостиную.

— Ты видишь тоже самое что и я?

— Гораздо больше, муренмук. Но об этом позже. Давай, не отставай.

У меня сложилось впечатление, что вся эта ситуация откровенно забавляет колдунью. Сейчас она выглядела словно гончая, которая взяла след и с головой пытается пролезть в нору, где затаится опасный зверь. Но мучать ее вопросами я не стал — видимо и правда, пока не время.

Посреди ветхого жилища старуха остановилась и развернулась на месте. Широко развела в стороны пораженные артритом руки:

— Располагайтесь, а я пока приготовлю душистый отвар.

Гостиная была в еще более ужасном состоянии, чем прихожая. Здесь не то что жить, находиться было просто невозможно. Почерневшие стены, мусор и смрад. Складывалось впечатление, что тут пировала добрая сотня местных забулдыг, веселясь на полную катушку. Причем судя по запаху, испражнялись они после своего веселья где-то неподалеку.

Надвинув воротник повыше, я проследил за колдуньей. Ее невозмутимый взгляд заставил меня задумчиво нахмуриться.

— Чего встал? Тебе же ясно сказано: садись и жди, сейчас будет угощение, — напомнила колдунья.

Спорить не стал. Перевернул стул, и устроился на нем в ожидании обещанного. Но ожидание затягивалось. Исчезнув на кухне, старуха не торопилась возвращаться к столу. И вновь легкий сквозняк донес до меня запах старости. Обглоданные стены, истлевшие вещи, гнилые ставни — дом умирал. А вместе с ним умирала и его измученная временем хозяйка. Я зевнул в кулак и незаметно сунул руку в карман, нащупал старую монету. Возможно, стоило чуть больше доверять поводырю, но что-то мне подсказывало, что именно это самое доверие меня в конечном счете и погубит.

— Что происходит? — поинтересовался я у Кейтлин.

— А ты разве ты еще не понял, муренмук? — удивилась она.

— Не понял, что?

Ее хитрый с прищуром взгляд застыл на мне, словно она пыталась уловить неприятную вибрацию лжи.

— Неужели и правда?.. — она явно была разочарована. — Тогда слушай внимательно. Тот ориентир, что привел нас сюда, принадлежит ведьме. Но не просто ведьме, а Приближенной. Понимаешь к чему я веду?..

Я инстинктивно кивнул, совершенно не улавливая ход ее мыслей.

— Вы, смертные, подразделяете нас на порядки. Сто один, если я не ошибаюсь, — принялась объяснять Кейтлин. — И вы уверены, что труд вашего слепого провидца полон, и нет в его бестолковом труде место новому злу. Так вот, это не так! Долгие десятилетия вы охотились за мелочевкой, а здесь… о старые боги! Ты даже не представляешь, куда мы с тобой забрели.

— В разрушенную хибару? — я рассеяно выдал неудачную шутку.

Колдунья затихла и побледнела как мел.

— Можешь и дальше забавиться сколько хочешь, моменраг. Но нам не просто так позволили попасть в место Истока. Туда, где появилась на свет твоя ведьма.

— А кто же тогда хозяйка дома? — не понял я.

— Хранительница Истока. Но по сути своей цербер на цепи, который охраняет сакральный источник созидания.

Я ощутил, как монета едва не вырвалась из моей влажной руки. В самый последний момент удалось подхватить ее возле самого пола.

Перегрины не имеют привычки доверять пустым легендам, но эта планета научила меня еще одной неоспоримой истине — любое сказание несет в себе частичку правды. И если моя союзница не лгала, то молитва могла стать нашим единственным спасением.

Старуха появилась бесшумно, словно парила в воздухе. Ее тень возникла в дверном проеме, а когда оказалась напротив зеркальных осколков, которые будто слезы зависли в пыльной оправе, я не увидел отражения. На подносе возвышался пузатый чайник и четыре грязные кружки. Расставив приборы на столе, хозяйка дома еще раз улыбнулась, но сделала это с таким отвращением, словно испытывала ужасную боль.

— Самый лучший отвар во всем срединном подданстве, — произнесла она.

— Очень любезно с вашей стороны, — подняла кружку Кейтлин.

— Ну что ты, моя дорогая, — сверкнула бледными очами старуха. — Это такая малость.

Приподняв чайник, она наклонила его, и из носика тонкой струйкой посыпался песок. Хотя возможно, это было нечто более невесомое. Например, чей-то залежавшийся прах. Я вздрогнул, потянулся к поясу. Но в последний миг остановился, вспомнив, что лишен главного преимущества перегринов в этом гребаном мире.

— Так подойдет или погорячее? — тем временем принялась пытать хозяйка гостью.

— Ну что вы, не стоит беспокоиться, — натужно улыбнулась Кейтлин.

Старушка кивнула.

— А теперь угощение. — Она передала нам несколько тарелок.

Я мог ожидать чего угодно: тощих крыс, клубки червей или сушенных личинок, но блюдо, что нам подали к чаепитию, оказалось не столько отталкивающим, сколько странным. Это были вещи. Очки, пара медных пуговиц, сношенная подошва, а еще прядь рыжих волос. Впрочем, в выборе угощения не было ничего удивительного, каждый предмет из этого яства мне оказался особо знаком.

Рука дрогнула, и я все-таки выронил монету. Оберег, который так долго спасал меня от дурного глаза, покатился по полу и исчез среди груды хламья.

— А какой запах, ну просто загляденье, — хозяйка продолжала расхваливать содержимое подноса. — Уверяю вас, на вкус оно прекраснее, чем на вид.

Тарелка оказалась напротив меня. Можно просто дотронуться и разогнать морок или наоборот — поверить в реальность происходящего.

Старушка села напротив. Ее посуда была пустой. Сложив руки, словно добросовестный ученик, она с благоговейным видом уставилась на нас. Кейтлин высыпала прах на блюдечко и провела по нему указательным пальцем. Постепенно ее губы начали растягиваться, подтверждая явное удовлетворение. Старуха одобряюще кивнула. Я мог поступить точно также — забыть обо всем и представить будто это всего лишь некий обряд доверия. Но сердце, которое заменял высокотехнологический имплантат, откликнулось ноющей болью. Наверное, мое состояние сейчас можно было с лёгкостью назвать душевной изжогой. И всему виной было поданное хозяйкой угощение.