Внешний враг - Владимир Перемолотов Страница 38

— Наследство? Так он умер? — удивился воевода. — Не слышал…

Гаврила с уважением посмотрел на воеводу. Не всякий вот так на Руси мог бы удивится этому имени. Джян-Бен-Джян слыл могучим волшебником и на Востоке всяк знал его имя, но что бы тут, в глуши… Он почесал голову. Потом он вспомнил, что воевода побывал и у ромеев и дрался с саркинозами.

— Если бы так! Дошли до Императора слухи, что он то ли исчез, то ли помер… Кто их магов разберет. Все они с чудинкой, как наш Муря… Короче отправил он Патрикия захватить магические вещи. Только не все там связалось как нужно. Суффи-ас-Ассейн узнал об этом первый и захватил Аккореб — замок Джян-Бен-Джяна раньше Патрикия. Захватить-то он захватил, только предметами распорядиться не сумел, и сделала единственно правильный шаг — направил гонцов за знающими людьми — Халдейскими магами. Те уж точно во всем разобрались бы и тогда ромеям с ним ни за что не справиться. Но Патрикий успел вовремя.

Гаврила не успел разогнаться и Избор остановил его:

— Погоди, погоди…. А ты-то, каким боком к ним?

— Мимо шел. Пристал, — не стал вдаваться в подробности Гаврила. — Так вот Патрикий окружил замок и предложил Суффи-ас-Ассейну на выбор две вещи…

— Не похоже не ромея… Враг в его руках, а он ему предлагает какой-то выбор…. — сказал подоспевший хазарин.

Гаврила понимающе засмеялся. Он ромеев знал не хуже, чем Исин.

— Да, выбор ему оставили. Или сдохнуть с голоду или выйти в поле и сражаться …

Дорога под ногами повернула, и яйцо повернуло вслед за ней. Гаврила вспомнил эти дни и расставил все по своим местам.

— Хотя, по чести говоря, какой это выбор? Ромеев было почти втрое больше.

— И что Суффи-ас-Ассейн?

— Благоразумно отказался. У него еще оставалась надежда, что кто-нибудь из соседей придет ему на помощь. Ромеев в тех краях не любят. Патрикий понимал это не хуже самого Суффи-ас-Ассейна и начал штурм замка.

Он задумался, припоминая давнее.

— Восемь дней ромеи то влезали на стену, то падали с нее. Ты знаешь, именно тогда я понял насколько забавной бывает война, если смотришь на нее со стороны и не видишь ни грязи, ни крови… Ромеи все же проломил стену и ворвались в замок. Суффи-ас-Ассейну, потерявшему почти половину своих людей, все же удалось скрыться в цитадели. А потом у ромеев начались неприятности. Суффи-ас-Ассейну удалось голубиной почтой вызвать к себе на помощь племя Бледных людоедов, кочевавших на его счастье где-то рядом. Они пришли на четвертый день после того как Патрикий ворвался в замок. Опоздай они, приди на день позже, и ромеи справились бы. Четыре дня без воды настолько измотали их, что слабые духом начали бросаться с башен вниз, прекращая жизнь, полную мучений. Но нам теперь пришлось бороться сразу с двумя врагами. Теперь и речи не могло идти о нашем численном перевесе…

— Нашем? — удивился Исин. — Ты же сказал, что не ввязывался в это дело?

— Нашем. После этого пришлось выбирать, на чью сторону вставать. Людоедам я был не нужен — их и так было слишком много, да и не люблю я человечину… До Суффи-ас-Ассейна идти было дальше и по жаре, а Патрикий вот он, рядом стоял… Так что выбор напрашивался сам. Да и уйди я к людоедам пришлось бы потом ромеев есть, а я не люблю этого.

Избор улыбнулся.

— Нас было меньше, чем врагов, но мы были лучше вооружены и более злы… Днем людоеды оттеснили нас за реку, а ночью я с темя десятками личной охраны Патрикия переправился назад. Эта переправа стоила жизни четверым из нашего отряда — их утащили крокодилы, но мы все же добрались до берега и огнем и мечом прошлись по становищу людоедов.

Гаврила замолчал и молчал шагов двадцать. Избор слушал его тяжелое дыхание, дыхание человека только что вырвавшегося из боя.

— Так просто? — спросил Избор.

— Просто? — Гаврила покачал пальцем. — Как бы не так! После вылазки из тридцати нас осталось двенадцать. Нас осталось бы еще меньше, если бы Патрикий не пришел на помощь, но в том бою Светлые Боги были на нашей стороне. К рассвету мы уже вломились в цитадель и началась резня… И людоеды, и воины Суффи-ас-Ассейна понимали, что терять им нечего — после таких потерь ромеи никого не собирались щадить — и дрались отчаянно. Но Патрикия драка интересовала меньше всего. Все, что он искал, хранилось в сокровищнице на самом верху башни и пока воины добивали людоедов мы с ним полезли на стену сокровищницы.

— Добрались?

— Добрались. Только… — Гаврила задумчиво посмотрел в небо. По тому, как он поднял голову, воевода понял, что башня была не маленькой. — Только ничем это не кончилось…

— Ничем хорошим? — уточнил Исин, чтобы понять.

— Нет. Все «никак». Пришел Джян-бен-Джян и всех выгнал… Вздорный старик оказался живым и здоровым…

Избор расхохотался.

— Ничего себе — война за наследство. Я бы на его месте осерчал. Как это он вас живых еще отпустил? Не заметил что ли?

— А что меня можно не заметить? — обиделся Гаврила. — Да я сроду не прятался… И там не стал. Колдовство спасло!

— Колдовство? — недоверчиво переспросил Избор. Уж больно не вязались эти две веши — колдовство и Гаврила. — Ты что же колдуном стал со страху?

Гаврила молчал и Избор добавил:

— Хотя со страху… Со страху все возможно… Кто штаны марает, кто колдуном становится.

— Если бы со страху… Я к тому времени уже мало чего боялся. Не мое колдовство спасло. Его…

Брови у Исина поднялись. Он посмотрел на Избора и встретил почти такой же взгляд. Что-то у Гаврилы не сходилось.

— Совсем ничего не понятно… Как же ты жив остался, если он тебя убить хотел?

Гаврила удивился их бестолковости.

— Просто. Я же говорю — колдовство. Я там наткнулся на щит Джян-бен-Джяна… А когда он озлился и стал молнии метать щитом загораживался… Честно говоря спасло нас то, что Джян-бен-Джян вернувшись слегка подрастерялся. Никак он не ожидал встретить у себя в замке столько народу, а когда пришел в себя, то не стал разбираться — досталось и правым и виноватым..

— Кто же там был правый? — спросил Исин. — Пришли без спроса в дом, драку учинили — хозяйских вещей поделить не смогли.

— А что за щит? — поинтересовался Избор.

— Чудной ты. Щит Джян-бен-Джяна!!! Из-за щита это все и было затеяно… Знаменитая вещь! Имеет форму дубового листа, а сам склеен из семи драконьих шкур при посредстве желчи отцеубийцы. Нет оружия, что могло бы пробить его! Он настолько крепок, что выдерживает даже попадание молнии!

— Врешь! — убежденно сказал Избор. — Чтобы Перунову стрелу выдержать, это же какую крепкость нужно!

Гаврила усмехнулся.

— Была крепкость… Только ей и спаслись, когда он начал по нам молниями гвоздить. Еле живые ушли…

— Ну, как же это «никак»? — удивился Исин — Выгнал он вас и все тут…