Волчья свадьба. Книга 1 - Натали Лавру Страница 38

— Отчего же? У меня всё под контролем, и ты не нужен мне. А теперь мне пора.

Он встал передо мной и положил свои руки мне на плечи. Его лицо приблизилось к моему.

— Диана, я люблю тебя. Когда к тебе вернутся эмоции, я надеюсь, ты поймёшь меня.

«Когда-то у меня были чувства к нему? — не припоминаю», — подумалось мне. Внешне, конечно, он нравился мне, но предательство я никогда не забуду. Хорошо ещё, что он не подозревал о моих ночных сменах в клубе. Или подозревал, но пока не додумался проследить?

Я спокойно пошла, куда собиралась, прекрасно сосредоточилась на материале, сделала все задания. Вечером работала, танцевала. Утром, когда, наконец, удалось заснуть, я впервые за последний месяц увидела сон. Это был кошмар: на меня нападали монстры, но сил хватало только чтоб отталкивать их. После испытанного страха я села на кровати, успокаивая себя, что это всё сон, но после весь день ходила не в духе. Итак, сны вернулись. Значит, капельницы Люды и прочее помогли.

Вскоре я привыкла так жить. Вопросов стало меньше, ненужные люди теперь появлялись реже. У меня не было времени на отдых: учёба, уроки, дневные тренировки, работа. Я стала репетировать танцы вместе с девочками «гоу-гоу». Швы почти заросли: чтобы их замазать, уже не требовался грим. Ирина снова подобрела ко мне и начала говорить комплименты.

Теперь у меня появились деньги, я даже купила себе платье и босоножки.

Один раз в клуб, где я работала, пришёл Дилан. Я заметила его почти сразу, он стоял под светильником возле барной стойки, и смотрелся в этом заведении весьма неуместно со своим серьёзным, сосредоточенным и скорбным видом. Он неотрывно следил за каждым моим движением, и это мешало мне получать удовольствие от работы. Я с нетерпением ждала, когда же кончится мой выход. В перерыве я переоделась в обычную одежду и спустилась к нему. Мы вышли в холл, чтобы не перекрикивать музыку.

— Уходи, — довольно резким тоном потребовала я.

— Надевай куртку, мы едем домой, — не менее резко ответил он.

— Пф! Пожалуйста, сделай так, чтобы я тебя здесь больше не видела. Не мешай мне работать.

— Я сказал, ты поедешь со мной! — он больно схватил меня за плечо.

— Охрана! — во весь голос позвала я.

Тут же появились два охранника и силой вытолкнули Дилана за дверь. Теперь я могла быть уверена, что в клуб его больше не пустят, во всяком случае, в эту ночь. Ему во второй раз не удалось принудить меня поехать с ним, чудесное везение!

Когда я садилась в такси, чтобы отправиться домой, возле клуба всё ещё стоял его автомобиль, но, к счастью, мне удалось уйти незамеченной.

Я надеялась, что этот кошмарный день больше не повторится, и больше никто не будет портить мне настроение во время выступления.

Следующую смену я отработала спокойно, без происшествий и была рада, что у Дилана хватило ума больше не появляться в клубе.

Девочки регулярно (утром и вечером) помогали мне чистить кровь. Было проведено уже двадцать восемь процедур. Сложно сказать, насколько это помогало, оно должно было подействовать не с первого раза. Меня заставляли пить активированный уголь по три таблетки при каждом приёме еды, витамины и подсыпали мне в утренний йогурт пару ложек клетчатки. Так они решили вычистить мой организм «до блеска».

Анка вдобавок ко всему предложила делать йодную сетку и сама рисовала на мне разные художества. Похоже, их забавлял этот эксперимент с исцелением меня. Хоть кто-то считал, что я хороша такой, какая я есть (или была). Их смех, как ни странно, даже не раздражал меня.

Апрель перевалил на вторую половину, на улице стало совсем тепло и красиво, захотелось гулять. Мне приходилось делить день на множество мелких дел, и я чувствовала удовлетворение от их выполнения. Я всё так же хотела избавиться от действия транквилизатора, и даже смертельная усталость не могла заставить меня забыть поставить капельницу.

Я стала чувствовать в груди какие-то неприятные шевеления, похожие на волнение и страх; меня стали раздражать такие вещи, как громкая музыка в соседней комнате, приставания любопытного Кости со своими эзотерическими исследованиями, предположениями и т. п. Захотелось навалять ему, чтобы больше не докучал.

Ещё я начала думать о Дилане: о том, почему он так поступил со мной. Скорей всего, он сам подвергся давлению моей матери… и мне стало его жаль.

Я чувствовала заботу девочек и была благодарна им, но мне не хватало чего-то ещё. Тело жаждало любви.

Анка и Люда время от времени приводили на ночь своих парней, раскачивали кровати, мне тоже захотелось. Проще было найти себе кого-нибудь в вузе, со студсовета, но мне абсолютно никто не нравился. Влекло меня только к одному человеку. Особенно тяжело было справляться с порывами ночью.

Впереди были майские праздники. Анка позвала нас с Людой к себе в деревню, обещала, что мы устроим великий праздник «заучек». Приглашение было воспринято с восторгом, девочки заметили, что я наконец-то начала улыбаться. И тут я расплакалась, да так, как будто давным-давно сдерживала себя и, в конце концов, сорвалась. Меня обняли и начали успокаивать, а я признавалась им в любви и благодарности.

Пришёл парень Люды, Паша, и тут же был отправлен обратно. Было решено сходить в магазин и отпраздновать моё пробуждение. Однако посиделки закончились неожиданно скоро: меня начало тошнить, и никакие таблетки не помогали. Полночи я провела в общем туалете, девочки заботливо носили мне питьё и водили меня в комнату, когда тошнота отступала.

Конечно же, первое, что пришло им в головы, — это беременность. Пришлось сделать тест, и только тогда все успокоились. Дело было в чём-то другом. Поднялась температура. Под утро вызвали скорую, потому что я начала бредить, мне казалось, что я умираю, настолько было плохо.

Разумеется, я удивилась, проснувшись не в своей постели. Снова эта больница. Голова болела будто бы с перепития. Очень странно. Вроде бы, ничем отравиться не могла… Лежать было неудобно. Я села и захотела пойти поискать врача или медсестру, но пол подо мной закружился, как после карусели, пришлось подождать, пока пройдёт.

Предварительно сказали, что это какой-то ротовирус залез в меня. Анализы были ещё не готовы, но меня заверили, что ничего опасного для жизни нет. Вообще странно, что меня увезли. Видимо, испугались, что я без сознания.

Не дожидаясь выписки, я подписала отказ от мед помощи и ушла домой, ничего не сказав про сильную головную боль. В горле пересохло и першило от недавней тошноты, вместо голода я чувствовала в желудке желчь. Главное было ни с кем не разговаривать.

На улице ярко светило солнце, я щурилась и старалась идти в тени.

«Что же это такое… Когда оно пройдёт? Это невыносимо…» — стонала я про себя.

Я добралась до постели, легла и накрылась одеялом с головой. Вечером нужно было идти на работу, а перед этим достать сильнодействующих таблеток.