Розыгрыш или реальность - Кира Леви Страница 38

— Были обстоятельства, старейшина, — он посмотрел на меня совсем по-берсайски, так как смотрел раньше. Я вздрогнула под этим взглядом. Такой контраст между тем, что я чувствовала несколько минут назад и видела сейчас, был разительный. Где же ты со мной настоящий, командор?

— Вижу, — старейшина удостоил меня препарирующим взглядом. Было очень неприятно. Я еле сдержалась, чтобы не отступить назад в тень Херона, и сделала наоборот. Вскинула голову и посмотрела в чёрные глаза, которые смотрели на меня, как на насекомое. Мужчина принял мой молчаливый вызов. Херон следил за нами, и тут же незаметно для старейшины прижал меня чуть сильнее к себе. Я ощутила его молчаливую поддержку. Значит, маску он одел для этого мужчины. Кто он ему — родственник? Близкий, дальний? — Самочка готова принять вас с командором ар Айдаром? Или мне заказывать в Храме церемонию прощания после Совета?

— У нас ещё есть время, и командор ар Айдар должен в скором времени прибыть на мой корабль. Отец, — вдруг сказал Херон, а я удивленно раскрыла глаза, — прошу не называть мою вея самкой. Она — женщина другой культуры, и для неё это недопустимое обращение.

Его рука на талии напряглась, ещё больше прижимая меня к своему боку. Вот это удивил! Нет, они, безусловно, внешне похожи, но такое подчёркнуто официальное общение — без капельки тепла и участия, просто не давали шанса поверить, что сейчас разговаривают отец и сын.

— Удивлен, — сказал отец, хотя в интонации не отражалось этого самого удивления. — У вас не было объединения, а ты потакаешь её капризам, отступая от правил. Объяснись, почему из-за твоей вея ты во второй раз должен защищать свою честь и репутацию? Неужели нельзя избежать подобных ситуаций? Пусть находится в твоей каюте под надзором или тебя, или ар Айдара.

Этот разговор обо мне, как будто бы меня здесь нет — выбешивал. И я не смолчала.

— Херон, передай, пожалуйста, — применила манеру обращения через третье лицо у старейшины, и применила в отношении его, — своему отцу, что я умею разговаривать, и если он хочет узнать, что произошло на самом деле, то пусть задаст свой вопрос мне, а не тебе. Ведь ты был тогда на службе, — глядя в чёрные глаза своего берсайца, я видела в глубине обеспокоенность. — Сидеть под надзором может пленник, — продолжала свою мысль. — Хочу сразу выяснить: я в плену у вас с командором или как?

— Херон, твоя вея своевольна и это не лучшая черта для жены. Она должна быть тихой, покорной, незаметной, — всё также игнорируя прямое общение со мной, продолжил отец.

— Прекрасно. Если вы, старейшина ар Сайк, — обратилась напрямую, — считаете, что я недостойна стать женой Вашего сына, то должна вас огорчить — другой у него не будет. Вам придется принять меня такой, какая я есть. Земной женщиной. Я — не берсайка. Мой мужчина, — подчеркнула интонацией, — это вовремя понял, поэтому у него будет будущее и долгая счастливая жизнь рядом с тем, кто подарит ему тепло, заботу и любовь, которой он не знал в вашем идеальном покорном обществе.

Моя речь была очень эмоциональна, а я сказала те слова, что сами просились на язык. Я высказалась и наступила тишина.

— Карррина, — довольный рычащий тихий шепот. Лицо старейшины на экране дрогнуло, уголков губ коснулась улыбка почти незаметная, но она была!

— Я поздравляю тебя, сын. Твоя вея признала тебя Душой, осталось дело за малым. Буду рад принять вас в свой Род, вея Карина.

— Благодарю, старейшина…, — такое быстрое признание меня изумило. Я была настроена на «холодную» войну.

— Отец, — перебил он меня. — Для тебя с этого дня я отец, Карина. Сильная, смелая_ вея.

Я кивнула, с неподдельным изумлением принимая его слова, и, смутившись, оглянулась на командора. Херон кивком подтвердил, что я всё правильно поняла.

Тем временем лицо старшего мужчины опять стало сосредоточенным, и он строго обратился к сыну:

— Херон, сейчас причины поединка не важны. Важен сам противник. Аноноркхад — лучший воин Эллении, потомок истинно Правящих. У него сейчас очень большое преимущество — он хладнокровен, в отличие от тебя. Ты сейчас находишься в состоянии обретения ВЕЯ. Ты не сможешь контролировать себя и победить его.

— Я не сказала бы, что он хладнокровен. Он был очень не сдержан на язык: то смеялся, то оскорблял — не хуже крайона. И не скажешь, что он наследник знатного рода, — встряла в разговор, уже чувствуя свою причастность к происходящему. Я не хотела, чтобы командор дрался на Поединке Чести. Уже зная, что командор обязан этому крылатому, я боялась, что он пожертвует своей жизнью, вернув таким образом Долг жизни. — Отец, эрл ар Шал сказал, что после обретения и подтверждения брака, мои мужья могут исполнить моё желание. Любое, какое бы я не придумала.

— Отпустить ты его не можешь, — сразу отмёл старейшина наиболее приемлемый вариант. — Он должен понести наказание или смыть своей кровью тот позор, которым он покрыл тебя, — пояснил и добавил. — Вариантов много. Но ты права, такое право у тебя есть.

— Карррина, — Херон предостерегающе сжал мою руку. — Что ты задумала?

— Ничего. Просто уточнила, я же пока не знаю ваши порядки, — мой ясный взгляд не обманул мужчину. Он чувствовал, что внутри у меня бушует буря. — А командор Берк ар Айдар когда прибудет? — спрыгнула с темы, над которой нужно было поразмыслить и поговорить с моими мужчинами на предмет решения вопроса бескровным путем. И Долг жизни, между прочим, вернуть. Не люблю быть должной.

— Он должен связаться со мной, — ответил Херон.

— Карина, — обратился отец ко мне, — я рад был познакомиться с тобой. Херон, мне нужно обсудить некоторые вопросы с последнего заседания Совета.

Я тоже рада, что мы поняли друг друга, — слегка поклонилась отцу. Меня вежливо попросили из комнаты. Ну что ж, понятно мужские разговоры.

— Подожди меня в комнате, — тихо попросил Херон, — мне нужно поговорить со старейшиной, обсудить текущие вопросы.

Дождавшись от меня кивка, довёл до перегородки.

— Иди, — сказал и, в противовес своим словам, порывисто обнял и резко отпустил, закрывая за мной дверь.

Все произошедшее не давало покоя, бурлило, вырываясь наружу. Я, прислонившись к двери спиной, стояла с шальной улыбкой на губах. Голова кружилась от такого крутого поворота в моей жизни. Я прикоснулась к таким чувствительным сейчас губам и ничего не замечала вокруг, вспоминая тот поцелуй. Первый поцелуй. Как сладок он был. Внутри все томительно заныло. Понадобилось несколько минут, прежде чем мой блуждающий взгляд наткнулся на эшмерку, застывшую в своей любимой позе оловянного солдатика в простенке между шкафом и входом в санблок.

От присутствия незамеченного свидетеля вздрогнула. Меня, как гимназистку, которая никогда не целовалась и была застукана за этим занятием, бросило в жар, заливая краской лицо и уши.

— Орарри, почему ты здесь притаилась? — спросила, оттолкнувшись скрещенными руками за спиной от двери и направляясь к кровати, где можно было присесть. Стульев здесь не было предусмотрено.