Подмастерье Элвин - Орсон Скотт Кард Страница 38

Он направился обратно, туда, откуда пришел, но снег валил так густо, что Элвин ничего перед собой не видел и, поскольку Рассоздатель умертвил зеленую песнь живого леса, дорогу найти не мог. Вскоре он уже не шел, а бежал. Только бежал он не как учил его Такумсе, а как глупый бизон-бледнолицый, так же шумно и слепо, и вскоре, как это неминуемо случилось бы с каждым белым человеком, Элвин поскользнулся на покрытом льдом булыжнике и лицом вниз полетел в сугроб.

Снег забился в рот, нос, в уши, проник меж пальцев, прямо как грязь прошлой ночью, как Рассоздатель во сне, и Элвин закашлялся, принялся отплевываться и закричал:

— Я знаю, это все неправда!

Его крик поглотила стена снега.

— Сейчас лето! — заорал он.

Челюсти свело от холода, и он знал, что если кричать дальше, то будет еще больнее, но остановиться не мог.

— Я все-таки помешаю тебе! — выдавил он сквозь онемевшие губы.

Однако, произнеся эти слова, он понял, что ничего сделать с Рассоздателем не сможет. Он не сможет заставить Рассоздателя творить, быть кем-нибудь или чем-нибудь, потому что тот есть чистое Рассоздание и Небытие. И вовсе не Рассоздателя он должен призывать, а то живое, что окружает его, — деревья, траву, землю, воздух. Он обязательно должен вернуть зеленую песню.

Ухватившись за эту мысль, Элвин снова заговорил, голос его превратился в шепот, однако звал он не переставая, звал, изгнав из себя гнев и ярость.

— Лето, — прошептал он.

— Теплый воздух! — сказал он.

— Зеленые листья! — выкрикнул он. — Жаркий ветер с юго-запада. Раскаты грома в полдень, туман утром, солнечный свет, сжигающий иней!

Изменилось ли что-нибудь или осталось, как прежде? Стих ли снегопад? Растопило ли сугробы на земле, свалился ли с ветвей деревьев снег, обнажив листву?

— Сейчас жаркое утро, жаркое и сухое! — закричал он. — Может, позже пойдет дождь, дар Мудрейших, тучи принесет издалека, но сейчас листья купаются в солнечном свете, пробуждая тебя, ты растешь, распускаешься, вот так! Вот так!

В голосе его зазвучала радость, потому что снегопад сменился моросью дождя, наносы на земле растаяли, обнажив коричневые заплаты земли, новые почки появились на ветвях, словно воинские отряды выстроились на параде.

И в тишине, наступившей после его слов, он услышал птичью песенку.

Песенку, которую раньше никогда не слышал. Он не знал пичужку, чья нежная песнь беспрестанно менялась, ни разу не повторяясь. Это была песнь созидания, чей мотив не напеть, которую не повторить, но распустить которую, прервать и разбить невозможно. Она сплетала все воедино, в единый акт Творения, и если Элвину удастся найти птичку, выводящую эти трели, то можно уже ничего не бояться. Его победа будет неоспоримой.

Он побежал, и теперь его сопровождала зеленая песнь леса, ноги сами выбирали место, куда ступить. Он следовал птичьей песенке, пока не выбежал на поляну, откуда доносились трели.

На старом стволе поваленного дерева, неподалеку от не успевшего растаять сугроба, находившегося в глубокой тени, прыгала красногрудая иволга. А прямо перед бревном, практически нос к носу с птахой, слушая песню, сидел Артур Стюарт.

Сделав большой круг, Элвин медленно обошел обоих и потихоньку приблизился. Казалось, Артур Стюарт не заметил появления Элвина, он глаз не сводил с птички. Солнце ослепительно сияло, но ни мальчик, ни птица даже ни мигали. Элвин молчал. Как Артура Стюарта, его полностью поглотила песня иволги.

Пташка ничем не отличалась от остальных лесных пичуг, от тысяч и тысяч разноцветных певчих птичек, которых Элвин видел за свое детство. Вот только из ее горлышка исходила такая музыка, которой не пел никто и никогда. Это была не просто иволга. И не какая-то там особая иволга, ибо нет такой птицы, которая бы выделялась чем-то особенным из прочей крылатой братии. Это была Иволга, птичка, которая сейчас пела голосами всех птиц, пела песнь всех певцов, пела ради сидящего перед ней мальчика.

Элвин опустился на юную поросль травы, недавно пробившуюся из-под земли, и стал слушать. Однажды Лолла-Воссики поведал ему, что песня Иволги вмещает в себя всю историю краснокожего человека, все, что он совершил достойного в жизни. Отчасти Элвин надеялся понять эту древнюю повесть или, по крайней мере, услышать, как Иволга рассказывает о событиях, в которых он, Элвин, тоже принимал участие. О том, как Пророк Лолла-Воссики ходил по воде; как воды реки Типпи-Каноэ побагровели от крови краснокожих; как Такумсе, в чьем теле сидело не меньше дюжины мушкетных пуль, держался на ногах, призывая своих воинов стоять, сражаться, изгнать бледнолицых воров с этой земли.

Однако, как Элвин ни прислушивался, смысл песни ускользал от него. Он мог бежать по лесу, как краснокожий, он слышал зеленую песнь земли, но песенка Иволги предназначалась не для его ушей. Правильно говорит пословица: всех портных девице не переходить, всех ремесел парню не одолеть. Элвин и так многому научился, — а сколькому еще научится! — но всего на свете ему не переделать. Песенка Иволги относилась к тем вещам, которых ему никогда не понять.

Но ведь Иволга прилетела сюда не просто так, в этом Элвин мог поклясться. Сегодня Элвин впервые сошелся с Рассоздателем лицом к лицу, а значит, в появлении Иволги скрывается некий смысл. Птичья песенка должна дать ему какие-то ответы.

Элвин собрался было заговорить, задать вопросы, жгущие изнутри с тех самых пор, как он в первый раз узнал о своем назначении, но внезапно в птичьи трели вмешался чей-то голосок. Голос Артура Стюарта.

— Дни, что лежат впереди, неведомы мне, — произнес мальчик. Голос прозвучал как музыка, столь ясных и понятных слов Элвин никогда не слышал от трехлетнего пацана. — Я знаю лишь то, что осталось позади.

Элвин помотал головой, пытаясь разобраться, что происходит. «Стану ли я когда-нибудь Мастером, как предрекла девочка-светлячок?» Вот что первым делом спросил бы Элвин, и слова Артура стали ответом на его вопрос.

Хотя отвечал ему не Артур Стюарт — это было ясно как день. Мальчик не понимал, что говорит, он просто передавал чьи-то слова, как прошлой ночью подражал ссорящимся Миротворцу и Герти. Он передавал Элвину ответ Иволги, переводил птичью песенку на язык, который способен был воспринимать Элвин.

И Элвин понял, что задал неверный вопрос. На самом деле ему не нужно было знать ответ — он узнал о своем предназначении много лет назад и понимал, что так или иначе станет Мастером. Он хотел услышать нечто другое — как это случится.

«Помоги мне».

Трели Иволги изменились, зазвучала нежная, простая песенка, более похожая на обычную птичью песнь, намного отличающаяся от тысячелетней истории краснокожего человека, которую только что слышал Элвин. Смысла новой песни Иволги Элвин также не понял, но каким-то образом почувствовал, о чем в ней говорится. Это была песнь Творения. Снова и снова повторялась одна и та же мелодия, несколько пассажей, однако сияли они настолько ослепительной правдой, что Элвин увидел ее своими глазами, почувствовал на губах, на языке, вдохнул полной грудью. Песнь Творения была его песней, он понял это, ощутив ее неземную сладость.