Академия второго дыхания: выход пантеры - Светлана Суббота Страница 38

— Если есть жертвы необычно умерщвленные, я бы искал место ритуала, — твердо сказал Родди.

И капитан медленно кивнул. Сегодня, несмотря на общую собранность и серьезность, время от времени его прорывало на совершенно счастливые улыбки в мою сторону. Затем он брал себя в руки, причем выглядел удивительно свежим для оборотня, который практически не спал ночью.

Саму ночь, да и утро вместо разминки мы посвятили совсем другим упражнениям.

Капитан сосредоточенно, сантиметр за сантиметром исследовал мое тело, изучая реакции, восхищаясь, экспериментируя. В итоге сон нас настигал внезапно и так же внезапно прерывался, как будто время двигалось рывками. Утром мы пришли первыми. Я зевала. Итан был сосредоточен и бодр.

Команда догадывалась о происходящем, и оборотни недвусмысленно поддерживали альфу. Рапира даже начал расспрашивать, но наткнулся на негодующий взгляд с моей стороны и предостерегающий от Итана, поэтому волк рассудительно отступился.

По итогам краткого сбора идей капитан вынес простое решение. Дробиться на небольшие группки в свете опасности где-то бродящего маньяка было неразумно. Поэтому Рапира, Брайан, Бинго и Кай отправлялись на допрос-интервью в гостиницу к мистеру Финли, а остальная часть команды — на изучение места преступления.

Пуф и Родди — основные наши исследовательские силы, Итан — для принятия быстрых решений, а меня взяли для ровного счета.

Ощущать себя балластом было несколько непривычно. Не надеяться же, что на нас нападут и я красиво всех спасу, прикрыв могучим черным телом.

Я вздохнула. Утренние улочки довольно безопасны, и странно грустить по этому поводу. Пришлось сделать независимое лицо разновидности «я — человек команды» и «как скажет мой капитан».

Перед самым выходом меня за локоток ловко остановила миссис Беридер и сказала, тускло глядя куда-то вбок:

— Пока ты не наделала дел, милая девочка, послушай совет старой опытной женщины: никогда не растворяйся в мужчине.

Я кивнула, хотя в глубине души мне показалось, что напутствие должно быть адресовано все-таки не мне.

По запрету Итана нашим парням пришлось оставить Шани в гостинице, и Брайан негодующе хмурился, заметив ее начавшиеся переглядки с соперниками из Феста. По мелким признакам внимания, оказывается, так заметным со стороны, он явно привязывался к блошке. Когда во время обсуждения плана действий Итан попросил ее отсесть от команды, Брайан ласково погладил ее по пальцам, как бы извиняясь. А Шани в это время смотрела на Итана, пытаясь поймать взгляд капитана. Когда он отдавал распоряжения, племянница преподавательницы даже сладко вздрагивала, не в силах скрывать эмоции.

Я заставила себя отвернуться. Смотреть на нее — как подглядывать в незакрытые окна.

Уже на выходе из зала в мое плечо ткнулся маленький летун. Записка гласила:

«Прелестница, от вас в восторге известное лицо».

Поморщившись, я смяла бумагу. Судя по масленым взглядам, которые время от времени на меня бросал судья Дост, он все еще не расстался с мыслью более близко познакомиться со мной.

На улице оказалось довольно прохладно. Посвистывал в переулках ветер, гоняя грязные тряпки и бумагу. Такое впечатление, что со времени нашего приезда город никто не убирал. С каждыми прожитыми сутками Жаке производил все более удручающее впечатление.

На месте обнаружения тела уже ничто не намекало на вчерашнее происшествие. Пока Пуф с Родди тщательно изучали мощение и забор, у которого мы нашли Касика, Итан решил заняться запахами и поиском места ритуала. Это легче всего было сделать с помощью зверя, поэтому капитан зашел в ближайший темный переулок и стал раздеваться.

— Я тебя одного не отпущу, — сказала я.

— Что, разденешься ради следствия прямо на улице? — наигранно изумился Итан и провоцирующе медленно стал снимать с себя сюртук. Обожаю эти его игры.

Я хмыкнула и томно начала стягивать жилет, стоя посередине переулка. Раздеваться дальше в открытом месте я не планировала, но я тоже люблю поиграть.

— Нет-нет, — тут же пошел на попятную капитан и заслонил меня телом и сюртуком в углу, прикрывая от случайных взглядов.

Так-то лучше.

Я расстегнула блузу, и Итан тяжелее задышал.

Чувствуя себя полностью защищенной, я специально медлила и дразнила, то раздевалась, то останавливалась, проводила пальцем по его теплым твердым губам, грудным пластинам, каменному прессу живота. Все в нем вызывало восторг, постоянное желание трогать и гладить.

— Котенок, трансформируйся, — хрипло сказал Итан, наблюдая, как мои ловкие пальцы гуляют вокруг пупка, проводят вдоль полоски ремня, иногда ее оттягивая. — Трансформируйся, иначе я за себя не отвечаю.

Я гибко выгнулась, с удовлетворением отмечая, как сжались от холода ареолы сосков и как судорожно сглотнул при виде такой картины тигр.

И преобразовалась. Через пару минут мы мчались бок о бок, то касаясь хвостами, то шутливо толкаясь в узких местах, то сталкиваясь мордами при обнюхивании особенно интересных участков.

Я… была выше в холке ладони на две. Бедный Итан. Но он держался молодцом. Командно взрыкивал, выбирая дом или переулок для изучения.

И уже подбегая к пятому по счету дому на соседней улице, мы оба почувствовали, что близки к цели. Его окна были забиты досками крест-накрест, входная дверь покосилась, еле держась на петлях и грубо закрепленных скобах, на которых висели несколько ржавых грубых замков.

Мы обежали дом, и задняя дверь тут же засигналила приоткрытым проемом. Изнутри мягко поплыл запах сырой заброшенности, гниющего дерева и слабый аромат крови.

Скрипучая лестница со старыми обоями, свисающими лентами вдоль стены, привела нас на второй этаж. Засунув морды в дверь, мы увидели очищенную от мусора комнату, приготовленную под ритуал по всем правилам, как из учебника. Дырки в деревянном полу были тщательно забиты новыми досками. По стенам, по полу вился четкий рисунок геометрических вязей. По центру комнаты было нарисовано запутанное пересечение линий, мелко унизанных сопровождающим руническим текстом.

Маг даже не потрудился убрать за собой. А значит, или ему помешали, или его труд подходил к завершению и тратить время на заметание следов уже не имело смысла.

Через приоткрытое окно свистел ветер, тоненько и тоскливо. Здесь, в мареве подсыпанного наркотика, а может быть, в осознанном ужасе и боли, умер Касик. Я заскулила, представляя, и получила поддерживающий толчок мордой. Да, нужно собраться и найти этого убивающего урода.

В углу зашуршало, и то, что раньше принималось за сгустившуюся тень, оказалось сгорбленным человеком в темно-серой грязной хламиде.

— Вы вернулись, — прошелестел человек. Из-под капюшона колыхнулись спутанные волосы.

— Кхто в-вы? — выдавила я.

Вот Форос великолепно разговаривает в звериной ипостаси, а у меня все какие-то то хрипы, то мурлыканья, то повизгивания.