В плену предсказаний - Евгения Гордеева Страница 38

— Я в старых латах прятался, — усмехнулся Кир, — помогло.

— Ух, ты! Здорово! А я бы не додумался…

— Ничего, додумаешься до чего-нибудь другого.

— А почему взрываться больше не будет?

— Сплав нельзя греть до красного "охранника", достаточно синего.

— Синего?

— Да, в этом весь секрет. Ну, а как твое самочувствие?

— Ио сказала, что я родился в рубашке. Если бы попало чуть левее, то и она бы не смогла меня спасти, — Тьен сразу погрустнел и отвернулся к стене.

— Не переживай, Себастьен, — попытался успокоить его Кир, — ведь все хорошо закончилось.

— Вот именно, закончилось, — всхлипнул Тьен.

Тэо подошел, сел на лежак брата и стал маленькой ладошкой гладить того по голове.

— Ты зря так все воспринимаешь. Раз ничего исправить нельзя, значит надо с этим жить! Это не конец света. Переноси не ропща то, что нельзя изменить. Ты мой старший брат и должен показывать мне пример для подражания. Мне что, лечь рядом с тобой и вздыхать в стенку?

Кир украдкой улыбнулся, слушая речь маленького философа. Он много слышал об этой уникальной особенности Тэо, но внимать его умным речам довелось впервые.

— Что ты понимаешь, — простонал Тьен. — Вот когда испытаешь то же самое, будешь советы давать!

— А я не боюсь! Я буду бороться, — с вызовом ответил братишка, — если будет за что! И нюни распускать не буду!

— Это я что ли нюни распустил? — обиделся Тьен. — Я просто переживаю. А если мы больше не увидимся?

— Ребята, это вы о чем говорите? — встрял в их разговор Кир, заподозрив неладное.

— Тьен влюбился, — выдал чувства брата Тэо.

— Это правда? — удивился Кир. — И когда только успел?! Что, в доме Фаины проживает хорошенькая девушка? — он весело подмигнул Тэо.

Тьен, как лежал лицом к стене, так и продолжал лежать, только снова вздохнул тяжело.

— Проживала, — уточнил Тэо.

— Уехала? — малыш утвердительно кивнул головой. — Ты, Себастьен, так не переживай. Уехала, это ведь не умерла. Приедет.

— А если нет? — Тьен опять тяжело вздохнул. Вернее, он вздыхал, не переставая.

— Никуда твоя избранница не денется! Как ее зовут-то?

Парень буркнул что-то нечленораздельно и продолжил вздохи.

— Редкое имя, — усмехнулся Кир.

— Ио ее зовут, — пояснил бурчание брата Тэо.

— Ио? — Кир вскочил. Вся его веселость мигом слетела. — Ио уехала из города? Когда?

— Кир, ты чего? — Тьен рывком обернулся и застонал, не рассчитав силы.

— Уехала… — бормотал опешивший кузнец.

— Кирилл, ты только что посмеивался над моими переживаниями, а теперь сам…

— Я не знал, что это Лана…

— Кто? — не понял его Тьен.

— Так, — стараясь успокоиться, произнес Кир, — ты говоришь о том, что девушка, которая тебя лечила, то есть Ио, покинула Синь-Озеро… Я правильно понял?

— П-правильно, — парнишка озадаченно смотрел на гостя, — а что ты так расстроился?

— Я… я ее обидел… кажется.

— Да как ты мог?! — Тьен чуть не заплакал.

— Себастьен, — торжественно обратился к нему Кир, я даю тебе честное слово, что разыщу ее и принесу свои извинения! Ты мне веришь?

Тьен недоуменно кивнул головой.

Кир уже довольно долго стучал в ворота дома Фаины, но ему никто не открывал.

— Все ушли что ли?

Ворота неожиданно распахнулись, и Кир чуть не свалился на парня, открывшего их.

— Зачем пришел? — недружелюбно поинтересовался хозяин.

Кир узнал его. Это был тот самый стражник из их каравана, с которым Лана общалась всю дорогу. Значит, он ее родственник.

— Мне нужна Лана! — Кир не знал, может ли он рассчитывать на то, давнее знакомство, или нет.

— Ее нет! — грубо ответил парень и стал закрывать ворота.

— Погоди, я знаю, что она ушла. Скажи только, куда? Где мне ее найти?

— Раньше надо было думать, — парень стал тянуть створку на себя, — теперь поздно! — он продолжал попытку закрыть ворота.

— Почему, поздно? — Кир схватил парня за плечо. — Что с ней?

— Отвяжись! — стражник дернул плечом, освобождаясь от захвата кузнеца. — Ничего я тебе не скажу. Она тебе все объяснила, а ты! — он с силой отпихнул Кира и захлопнул ворота перед самым его носом.

— Что объяснила? — Кир в сердцах ударил кулаком по створке. — Где она?

Парень ворота больше не открыл. Кир еще немного постоял у дома Фаины и решительно направился домой. Начался дождь. Он с наслаждением подставил разгоряченное лицо под упругие струи. Дождь заменил ему собственные слезы горечи и бессилия. Злость на стражника, не пожелавшего его даже выслушать, рвалась наружу. Да, он виноват! Опять виноват! Но ведь можно было объяснить, дать надежду! Кир вдруг понял, кого ему напомнил этот стражник… Его самого! Всего год назад он вел себя точно так же. Непримиримо, бескомпромиссно, не прислушиваясь к мнению собеседника… Дэниэл Кондор имел свое, единственно правильное мнение!

"А ты был малоприятным субъектом, господин Первый рыцарь! Надо над собой работать! " — пронеслась насмешливая мысль.

" Поздно! Я испортил все, что мог!"

" Что-то уж больно мрачно".

" Как есть… Я причиняю людям лишь страдания…"

" Ты чего это задумал? Убежать решил, скрыться?"

" Решил. И ты меня не остановишь! Я себя сам… не остановлю".

Кир вернулся в дом Виталя. Хозяин ушел к дочери и ему никто не мог помешать выполнить задуманное. Парень первым делом сел писать письма. Не мог он уйти, не объяснив свой поступок дорогим ему людям. Окончив писать, он стал собираться. В принципе, собирать было особо нечего. Дорожный мешок, смена одежды, фляга с настоем трав, оставшаяся еще со времен ранения, хлеб, сыр, вода, немного денег, веревка, кинжал Омара…

Кир с тоской рассматривал подарок жителя пустыни. Вокруг его рукояти был повязан платок, тот самый, который дала ему Джейла. Память о первом трепетном чувстве.

— Какого демона, — выругался Кир, сорвал платок с кинжала и поднес к пламени свечи. Дорогая ткань моментально вспыхнула и осыпалась на стол тонкой струйкой пепла. Парень сдул ее со стола, оглядел свое временное пристанище. — Вот и все. Спасибо этому дому…

"Ты не переменил своего решения?"

"И не надейся!"

"Оттуда не возвращаются…"

"Замечательно! "

"Опять будешь обзывать себя болваном и кретином".

"Что ж поделать, если я такой", — усмехнулся Кир, накинул дорожный плащ и навсегда покинул гостеприимный дом Виталя. На столе остались лежать четыре письма: Джеку Питону, Тьену и Тэо, Виталю, и четвертое — Сандру.