Высокий Лорд - Труди Канаван Страница 37

– Кто же носит третий?

– Мой друг далеко отсюда. Очень полезный источник информации.

– Почему вы заставили Лорлена носить кольцо?

– Я должен все время следить за ним. Ротан думает только о твоем благополучии, Лорлен же может принести тебя в жертву, если этого потребуют интересы Гильдии.

Сонеа вздрогнула, поняв, что Аккарин прав. «На месте Лорлена я поступила бы так же»,– подумала она, но все равно ей стало не по себе.

– Он оказался очень полезен мне, – добавил Аккарин.– Он постоянно общается с Капитаном Стражи, который расследует все эти убийства. Я могу прикинуть, насколько силен раб, по количеству смертей.

– Знает ли Лорлен, что это за камень?

– Он знает о его действии.

«Бедный Лорлен,– подумала Сонеа. – Он искренне считает Аккарина чудовищем, но при этом знает, что Аккарин читает все его мысли.– Она нахмурилась.– Да, но каково Аккарину все время чувствовать страх и отвращение бывшего лучшего друга!»

Достав из шкатулки нож, Аккарин протянул его Сонеа.

– Когда я впервые увидел, как Дакова делает кровавый камень, я подумал, что в крови содержится какая-то магическая субстанция. Только гораздо позже я осознал, что это не так. Кровь просто запечатлевает в стекле личность изготовителя.

– Вы узнали это из книг?

– Нет. Больше всего я узнал, исследуя очень старый перстень, найденный в первый же год моих исследований. Тогда я не подозревал о его свойствах, но потом одолжил его у владельца.

Маг, изготовивший перстень, умер много столетий назад и камень больше не работал, но в нем осталось достаточно магии. Я разобрался, как действует эта система.

– Перстень все еще у вас?

– Нет, я вернул его владельцу. Увы, он умер вскоре после этого. Не знаю, что стало с его коллекцией старинных украшений.

– Для изготовления камня обязательно нужна кровь?

– Нет,– ответил Аккарин.– Можно взять любой кусочек тела, даже волосы или ногти, но они мертвые и камень работает плохо. В одной сачаканской сказке используются слезы, но, по-моему, это романтическая выдумка. Можно, конечно, вырезать кусочек кожи, но кровь удобнее всего.– Он указал на чашу.– Тебе понадобится всего несколько капель.

Сонеа взяла клинок из рук Аккарина и осмотрела свою левую руку, обдумывая место надреза. На ладони был небольшой, еле заметный шрам – в детстве она порезалась о край водосточной трубы. Приложив лезвие к ладони, Сонеа ничего не почувствовала, но когда из раны заструилась кровь, руку пронзила обжигающая боль. Она стряхнула капли крови в чашу.

– Исцели рану,– велел ей Аккарин.– Никогда не медли с исцелением. Даже наполовину затянутые порезы – это брешь в защите.

Сосредоточившись на ране, Сонеа остановила кровь и стянула края пореза. Аккарин протянул ей полотенце, чтобы она вытерла руку, после чего передал ей осколок стекла.

– Расплавь осколок, вращая его в воздухе. Он сам превратится в шарик.

Усилием воли подняв осколок, Сонеа начала нагревать его, затем заставила вращаться.

– Наконец-то! – внезапно прошипел Аккарин.

От неожиданности Сонеа уронила почти готовый шарик. Тот упал на стол, оставив на нем горелый след. Аккарин не заметил этого – его взгляд был устремлен в пространство. Наконец он встряхнул головой и, мрачно улыбнувшись, взял со стола нож.

– Такан только что получил сообщение. Воры нашли ее. Нам придется подождать с твоим занятием, Сонеа.

Аккарин достал из шкафа кожаный пояс с ножнами. Сонеа вспомнила этот пояс – он был на Аккарине, когда она подглядывала за ним в ту далекую ночь, тайком пробравшись вместе с Сири в Гильдию. Вытерев нож и вдев его в ножны, Аккарин сбросил с плеч мантию. Под ней была простая черная рубашка. Надев пояс, он достал из другого шкафа длинный черный плащ для себя, еще один плащ для Сонеа и фонарь.

– Следи, чтобы твоя мантия не торчала из-под полы плаща,– сказал Аккарин, пока Сонеа запахивалась в плащ. Он еще раз критически оглядел девушку.

– Мне очень не нравится, что я тащу тебя с собой, но ты должна увидеть схватку, чтобы быть готовой занять мое место. Будь добра, следуй моим указаниям. Никакой самодеятельности,

– Да, Высокий Лорд,– кивнула Сонеа.

Аккарин зажег лампу, и они вошли в подземный переход.

– Ни в коем случае не показывайся убийце на глаза,– сказал Высокий Лорд уже на ходу.– Хозяева Таваки видели тебя через его камень. Если Ичани снова увидят нас вместе, они поймут, что я готовлю себе замену, и попробуют убить тебя сейчас, пока ты еще совсем слаба.

Он замолчал. Миновав барьеры и лабиринт переходов, они оказались перед закрытым туннелем. Аккарин указал на завал:

– Попробуй разобраться с этой головоломкой.

Направив сознание на груду камней, Сонеа исследовала завал. Сначала ей показалось, что камни свалены как попало, но скоро она различила закономерность в их расположении. Это было Действительно похоже на знакомые ей с детства деревянные головоломки – сдвинь одну деревяшку, и остальные либо развалятся, либо образуют новый узор. Сначала медленно, затем все увереннее Сонеа начала сдвигать камни, проход наполнился тихим стуком валунов друг о друга. Наконец вместо завала перед ними оказалась лестница.

– Молодец! – тихо сказал Аккарин.– Теперь вперед

Поднявшись по лестнице, Сонеа обернулась и вернула камни прежнее положение. Они продолжили путь. Там же, где в прошлый раз, им навстречу выступила темная фигурка. На это раз их проводником был мальчик не старше двенадцати, с большими печальными глазами. Присмотревшись, он кивнул и без слов повел их дальше

Хотя проходы постоянно ветвились, они шли примерно в одном направлении, пока наконец не остановились перед лестницей. Подняв голову, Сонеа различила люк в потолке. Закрыв лампу шторкой, Аккарин полез по лестнице. Он помедлил, чуть приподняв крышку люка, затем махнул Сонеа рукой и выбрался наружу. Сонеа последовала за ним.

Они оказались на грязной узкой улице. Лачуги, притулившиеся по ее сторонам, казалось, вот-вот развалятся. В воздухе стоял до боли знакомый Сонеа запах отбросов. Это был самый бедный район трущоб, печальное и опасное место.

Из ближайшей лачуги им навстречу вышел громадный верзила. Сонеа узнала Моррена – охранника, сторожившего раба.

– Она только что свалила,– обратился он к Аккарину. – Мы два часа висели у нее на хвосте. Говорят, она тут ночует уже три дня.

– Думаешь, она вернется?

– Мы пошукали в комнате. Там осталось ее барахло. Она вернется, куда денется!

– В других комнатах есть люди?

– Несколько нищих и шлюх. Мы велели им не отсвечивать сегодня ночью.

– Мы заглянем внутрь и посмотрим, можно ли устроить там засаду. Смотри, чтобы никто не вошел.