Последний из Рода - Наталья Авербух Страница 37

— Госпожа, подождите! Подождите, госпожа!

Мать Неры. Если она тоже попросит взять ее с собой, я сойду с ума. Я медленно повернулась. Женщина протягивала мне что-то, завернутое в тряпицу. Я взяла и чуть не выронила из рук. Теплое.

— Сестра хлеба испекла, — улыбнулась мне женщина. — Вчера еще, но мы в печи держали. Вы уж не побрезгуйте.

Я сглотнула. Рано я разочаровалась в людях.

— Принимаю твой дар с почтением и благодарностью аи'ра. [12]— Я отвесила неуклюжий поклон, бережно взяла хлеб, убрала его в сумку — сейчас есть не хотелось совершенно, слишком многое случилось — и ушла. Больше меня никто не окликал.

Тиан

Всю дорогу до хижины я думал о том, что буду делать дальше. В деревню, и, правда, возвращаться не стоило. После того представления, что я устроил, меня не сожгут — утопят в ближайшей луже. А убивать… Убивать ради собственного выживания я не смогу. Это было бы недостойным: обнажить оружие против необученных крестьян.

Сабля валялась там, где я ее оставил. Огонь пожрал хижину и перекинулся на деревья. Но тут я был бессилен. Я только надеялся, что крестьяне догадаются вернуться сюда и уничтожить пожар.

Черный ворон укоризненно каркнул, когда я поднял Оружие. Дескать: «Тоже мне, Воин! Оружие бросил!» Я осторожно провел пальцем по резным перьям его распахнутых крыльев, извиняясь, обещая…

Сабля тут не при чем. Не Оружие виновно в том, кто я. Никто не виновен… Пусть я не менестрель, но даже я знаю, что нельзя стать Магом, Воином, Бардом, Убийцей… Нельзя стать — можно только родиться. Не мы выбираем путь — путь выбирает нас.

Что делать теперь, я не знал… Искать Нару? Но где и как? Да и захочет ли она меня видеть? Нет, не думаю. Это была ненависть в ее глазах — я уверен. Лис незаслуженно обвинил ее, но в одном он был прав: наши с ней дороги разошлись. Она больше не в безопасности рядом со мной. У нее есть гитара, есть немного денег — все будет хорошо, она справится. Моя менестрелька много сильней, чем мне вначале казалось. Я не нужен ей больше.

Да и опасно теперь быть со мной рядом. Я изменился. Я сам себя с трудом признал в этом… отродье феек, что показало зеркало. Любой примет меня за Старшего или мага. О том, чтобы догнать обоз и отправиться с ним дальше, не стоит и думать.

Ладно… Пойду через лес, доберусь до тракта, найду какую-нибудь корчму, сниму комнату, а дальше посмотрим.

«Живи», — сказала Огненная Княгиня. Я услышал. Но я не сумею последовать ее совету. Моя жизнь всегда была лишена неожиданностей. Я планировал ее на годы вперед, всегда знал, где буду завтра. Мое спокойное, безмятежное существование было прервано. Я даже не могу быть уверен в том, что у меня будет «завтра», о каких планах тут можно говорить?

Может быть, стоило остаться в лесу, найти заброшенную хижину, спрятаться от мира. Я прожил бы долго, думаю, ведь не было бы соблазна призвать Огнь. Но разве это была бы жизнь? Может быть, неделю назад я согласился бы на подобное существование, но не теперь.

Может быть, я все же достоин. Может и не напрасно Оружие выбрало меня. Не уверен, что не боюсь смерти, но я не стану и бежать от нее.

Я все еще помню, какого это, быть ею… Я все еще помню ее — Тьму и Огнь. Я все еще…

Это было неудобно: носить длинные волосы. Я даже остановился у холодного лесного ключа и попытался обкорнать себя. Но едва мягкие багряные пряди упали на землю, я почувствовал странную щекотку и обнаружил, что волосы вновь отросли до лопаток. Что бы ни изменило меня, оно не собиралось позволять мне испортить свою работу. Я вздохнул и полез в сумку в поисках чего-нибудь, чем можно было бы перевязать хвост или косу.

Первым, на что я наткнулся, был туго набитый кошелек. Я вытащил его и ослабил завязки: внутри было золото. Золото и камни. Сам кошелек был незнакомым, вышитым бисером. Такой мог бы принадлежать богатому купцу, магу или… Или Князю.

Я невесело рассмеялся. Кажется, Лис решил, что я слишком много времени уделяю добыче пропитания, и решил оградить меня от недостойных Воина забот. Только вот не привык я. Что мне делать со всем этим? Куда девать это проклятое, фейкино золото?

Вытряхнув на землю все из сумки, я занялся инспектированием. Оказалось, исчезло все, кроме фляги, отцовского дневника и сборника песен. Исчезла смена одежды: вместо нее я обнаружил туго скатанный черный плащ с алым шелковым подбоем: вещь невообразимо дорогая и слишком претенциозная по меркам бывшего стражника. Я даже представить не могу, что надену такое… Но и та одежда, что сейчас на мне — не хуже. И не лучше. Я чувствую себя в ней, словно воришка, напяливший украденный кафтан. Только вот выбора у меня нет — либо голым идти, либо так.

Помимо плаща я нашел несколько янтарных безделушек и тонкую черную полоску из того же материала, из которого был сшит плащ: тонкого, мягкого, невероятно приятного на ощупь. Лента была вышита рунами, которые я, как ни старался, не признал. Что-то магическое, наверно. Или на истинном. Эх, Нару бы…

Нет, стоп, не думай о Наре!

Решив, что ничего страшного не случится, я перевязал волосы найденной полосой. Что-то обожгло пальцы, я отдернул руку и обомлел, глянув в водное зеркало.

Я выглядел, как прежде. Ни длинных волос, ни ненормальной бледности, ни алой радужки, ни усов и бородки, ни богатой одежды: на мне был старый, латаный костюм, в котором я отправился в путь. Зрачки все еще были ненормально большими, но кольцо вокруг них стало грязно-зеленым. Подбородок покрывала двухдневная колючая щетина, из волос, вновь коротких, исчезли алые нити. Правда, проведя ладонью по подбородку, я не ощутил жесткой щетины, зато обнаружил усы и бородку. И волосы на ощупь все еще оставались длинными. Значит все — иллюзия.

Что ж, и на том спасибо…

Собрав вещи обратно в сумку, я закинул ее на плечо и, уже веселей, зашагал в сторону, где, по моим прикидкам, проходил тракт.

Жизнь потихоньку налаживалась…

В корчме было пусто: только трое путешественников, да высокий черноволосый наемник. Мне хозяин обрадовался как родному. Усадив меня за стол, он с жадным нетерпением спросил, что я желаю. Сообщив, что желаю комнату на одного и плотный ужин, я отпустил его на кухню. Потом, вспомнив, что больше не нуждаюсь, окликнул толстяка и попросил принести заодно кувшин пива. Кувшин тут же притащила дородная розовощекая девушка. Зазывно улыбнулась — так, что кровь вскипела, — и спросила, чего еще господину угодно. Я боролся с желанием схватить красавицу в охапку и потащить наверх… Справившись, я мягко улыбнулся в ответ и сказал, что пока мне больше ничего не нужно. Чуть сникнув, девушка взяла с меня обещание, что если вдруг — я ее окликну…

И ведь окликну… Что-то во мне жаждет этого. Не именно ее — любую женщину.

— Могу я к вам присоединиться? — раздался глубокий, богатый голос у меня за спиной. Я оглянулся. Черноволосый наемник отсалютовал мне полной кружкой и пояснил: — Одному пить тоскливо, дай, думаю, в компанию к брату-наемнику напрошусь.