Другое завтра. Хроники города, которого нет - Кали Эн Страница 37

Ответы были разными, но в них не было того, что так усердно пытался найти судья.

– Суд приглашает лейтенанта Еву Данн.

* * *

Взоры солдат обрушились в мою сторону, когда я поднялась со своего места и пошла в сторону судьи.

– Лейтенант Данн, вы знакомы с заключённым Йеном Хантом?

– Да, недолгое время он был командиром нашего отряда в военной академии Седьмого города, – в горле мгновенно пересохло и пришлось затянуть с ответом на пару секунд.

– Недолго это сколько?

– Где-то полгода.

– В каких отношениях вы были с мистером Хантом?

Этот вопрос звучал сегодня неоднократно, но, когда его задали мне, казалось, всё моё лицо побагровело, а взгляды присутствующих пытаются уличить меня во лжи.

– В сугубо служебных, – я бросила свой взгляд на Йена, но потом тут же убрала его.

Всё это время он сидел и пристально смотрел на меня.

Становилось неуютно и душно. Словно стены зала сужаются, чтобы раздавить меня и все те слова, что не успели вылететь из моего рта.

– Перед тем как заключённый пришёл в город, когда вы видели его в последний раз?

– Перед отъездом на практику.

– Вы не заметили ничего странного в поведении заключённого Йена Ханта?

– Нет. Всё было как всегда. Он произнёс напутственную речь, и мы все погрузились в машины.

– После вы его видели?

– Нет.

– Откуда вы узнали, что заключённый Йен Хант помог сбежать Элене Дэвис?

– Мне об этом сообщил мой брат капитан Дерек Данн.

– На сегодняшний день покойный капитан Дерек Данн?

– Да.

– Если верить моим сведеньям, когда вас похитили Чёрные шестёрки, то на тот момент заключённый Йен Хант, будучи вашим командиром отряда, нашёл тот пустырь, где вас оставили, и спас. Это правда?

– Да.

– Он утверждал, что нашёл вас сам, вы верите этим показаниям? – острые глаза судьи Эндрю Джонса смотрели испытующе, подмечая каждое движение.

– Да, верю.

– Почему?

– Тогда майор Хант… простите, заключённый Йен Хант не имел никакого отношения к Чёрным шестёркам.

– Почему вы в этом уверены?

– Потому что он возглавлял группу захвата, когда поймали Элену Дэвис.

– Может, это было для отвода глаз. Вы не думали об этом?

– Это могло быть так, если бы не его сестра.

По залу сразу же прошла волна шёпота.

– А при чём здесь его сестра?

– Я знаю лишь то, что заключённый Йен Хант потерял её около пяти лет назад. И всё то время, что он был нашим командиром, он пытался найти её.

– Вы говорили, что ваши отношения с заключённым Йеном Хантом сугубо служебные.

– Всё верно.

– Тогда откуда вам известны такие подробности его жизни?

В зале наступила тишина. Щёку жгло от пристального взгляда Йена. Все ждали ответ, который уже успел сформироваться в моём неисправном мозгу.

– Мой покойный брат Дерек Данн посвятил меня в эти детали, – твёрдо смотря в глаза судьи, ровно произнесла я.

От лжи мой голос дрогнул, но я успела проконтролировать это и не выдать себя.

– Хорошо, но это не меняет сути вопроса. Как это относится к его непричастности к Чёрным шестёркам?

– Элена Дэвис обманом заставила его помочь ей. Она сказала, что знает, где находится Диана, но расскажет об этом только после того, как он поможет ей сбежать.

– И, конечно же, вам сообщил об этом ваш брат?

– Да.

Судья Эндрю Джонс ещё какое-то время смотрел на меня, но после опустил глаза на документы и сказал:

– Вы же понимаете, что это не снимет с него обвинения? Он помог бежать опасному преступнику и будет за это наказан.

– Я знаю, господин Судья. Я лишь ответила на вопрос, был ли причастен этот человек к Чёрным шестёркам раньше.

– И как вы считаете, он был причастен?

– Нет.

– Хорошо. Спасибо за вашу честность. Можете вернуться на своё место.

Только сев обратно на свой стул, я почувствовала лёгкую саднящую боль в ладони. Оказывается, всё то время пока стояла там, у всех на виду, я вгоняла ногти в кожу с такой силой, что проступили небольшие ранки. И всё моё спокойствие и сдержанность сводились в один зажатый кулак под столом, а не в силе характера.

– Все показания приняты и будут рассмотрены. Суд отклоняется на обсуждение, – громко проговорил помощник судьи.

Судья Эндрю Джонс и все члены Совета встали со своих мест и по одному вышли из зала.

Время шло, словно медленно стекающая по дереву смола. И в какое-то мгновение оно остановилось вовсе. Отовсюду разносился мерзкий шёпот. Люди не умолкая продолжали сочинять сплетни о Йене, поливая его грязью и другими словесными помоями. Женщина, которая ближе всего сидела к нему, вдруг соскочила с места и с отвращением плюнула в его сторону. Стража тут же подбежала к ней и попыталась усадить её на место, но рьяно вырываясь, она буквально кричала проклятья, пока её не вывели из зала совсем.

– У тебя мокрые ладошки, – раздался сбоку голос Джеймса. Пропустила момент, когда он взял меня за руку. – Тебе нехорошо?

– Нет, всё нормально, – вытащив руку, сухо произнесла я.

Йен сидел неподвижно и смотрел куда-то под ноги. Он даже не шелохнулся, когда та женщина сделала попытки унизить его. Седая прядь выбилась и теперь свисала ровной линией вниз. Руки были сложены в замок, а между бровями пролегла хмурая складка. Будто почувствовав мой взгляд, он дёрнул головой и резко поднял её. Его глаза встретились с моими.

Я не раз видела, что происходит с людьми, когда они ожидают своего приговора. В их глазах всегда читалось одно и то же. Отчаяние и страх. Но у Йена ничего этого не было. В его глазах было принятие и… нежность. Если первое ещё объяснимо, то второе не поддаётся никакому анализу. Словно так и должно быть.

Я убрала взгляд первой. Снова наступило это удушающее чувство. Пульс участился, а из лёгких выкачали весь воздух, не давая сделать новый вдох.

Когда стало невыносимо терпеть это дальше и я уже была готова покинуть зал, дверь распахнулась, являя членов Совета и Судью Эндрю Джонса.

– После недолгого обсуждения суд и члены Совета пришли к единогласному решению.

В зале наступила гробовая тишина, были слышны только вой ветра и стук бьющихся веток об окно.

– Обвиняемого по статьям 105, 135.20 и 125.20 Уголовного кодекса Семи городов, а также за соучастие в преступной группировке – приговорить к смертной казни. Решение окончательное и обжалованию не подлежит. Приговор будет исполнен тринадцатого декабря две тысячи двести двадцать четвёртого года в пять часов дня по местному времени.