Жена для Полоза - Екатерина Кариди Страница 37

Оба замерли, глядя в глаза друг другу. В его глазах смесь неверия и восторга.

— Оля, ты смогла…? Знаешь, что это значит? — проговорил наконец Полоз.

Стало даже как-то не по себе.

— Не знаю… Откуда? — сказала она, немного отстраняясь.

Может, ему не понравилось, или она не должна была эту штуку трогать? Но она же не знала. Оля задержала дыхание и выпустила из пальцев подвеску. А он перехватил ее руку и прижал к груди.

— Это значит, что в мире сейчас два Полоза. А ты вошла в силу, Хозяйка.

Ничего Оля не поняла. А он и не дал ей осмыслить.

Она враз оказалась распластанной на песке, руки заведены за голову. Только дернулась, пытаясь вырваться, тут же шевельнулся, оглаживая ее собой. Взгляд стал хищным. До сих пор он сдерживался, а теперь как будто снесло барьеры. У нее от легкого испуга адреналин растекся в крови, делая ощущения невероятно острыми. Невольно ахнула, подалась к нему. И все. Закрылись глаза, исчезли мысли.

Потом еще долго она приходила в себя, лежала, затихнув в объятиях. Наконец мужчина выдохнул, зарываясь лицом в ее волосы:

— Ты спрашивала, из-за чего вражда?

И с неохотой отстранился.

Сел, опустив руки на колени, уставившись куда-то в пространство.

Опять промелькнуло что-то тревожное в душе у Ольги. Тонкой струной зазвенела в сознании мысль, что надо возвращаться. Он ведь царь. А там опять враги, интриги. Гумеш этот окаянный.

И то, что он ей только что сказал. Так странно звучало, она не могла уловить смысл. Ей просто надо разобраться, просто спокойно осмыслить.

Оля села рядом с ним, поджимая под себя босые ноги.

— Да, — проговорила она, заправляя за ухо прядь волос. — Я хочу понять,

Ведь не из-за того, что они женщин не поделили? Этот василиск не выглядел совсем уж обделенным женской лаской. Да и вообще, что-то слишком часто пернатый стал возникать в ее мыслях. «Не о том думаешь», — сказала она себе и уставилась на мужчину.

Что он вообще имел в виду? Только открыла рот, чтобы спросить:

— Саша…

Как он повернулся к ней. Взглянул на нее пристально.

— Вражда из-за этого, — показал он на амулетик на своей груди.

Кожаный шнурочек, не то раковинка, не то косточка. Ей показалось, он шутит. Не шутил.

— Это символ власти. Его так жаждет заполучить василиск. А то, что ты смогла его взять в руки, Оля…

И замолчал.

Она невольно сглотнула от волнения.

— Что?

***

Назвала его Сашей. У него сердце зашлось.

То, что Ольга смогла взять в руки символ власти, значило только одно. Она уже носит в себе маленького Полоза. Потому и признал ее амулет.

Беременна. Как только Александр понял это, у него напрочь испарились из головы все остальные мысли. Осталась лишь жажда обладания и желание защитить, уберечь, укрыть собой. Ведь пока ритуал между ними не пройден, она еще очень уязвима.

Делился силой, наполнял особой магией, чтобы и ей, и ребенку. Дал ей столько, сколько она могла принять и даже больше. В любви можно отдать и принять все.

Потому что наги родятся только в любви. И на любви все замешано.

Она хотела понять. Ждала ответов на свои вопросы

Такая естественная в своей наготе, немного взъерошенная и серьезная, смотрела на него, округлив глаза. А он просто не знал, как сказать ей правду. Боялся ее реакции.

Сердце…

Каким может быть сердце у того, кто намертво связан с землей? И это не образное выражение, не шутка. Полозы властвуют над богатствами, скрытыми в земных недрах, их называют хозяевами золота. Но плата за это жестока.

Молодому Александру рано пришлось принять отца символ власти, этот древний амулет. А с ним бесстрастие, одиночество и холод, С тех пор он нес на себе эту тяжесть, постепенно застывая изнутри.

А сейчас его сердце разрывалось от горячих чувств и захлебывалось нежностью.

Маленькая босоногая Хозяйка, сама того не зная, сделала ему великий подарок. Большего он и пожелать не мог. Но, прах его побери! Мужчину раздирали противоречия. Хотелось схватить ее на руки, поднять к небесам и прокричать о своей радости на весь мир. А вместо этого он смотрел на нее и терзался неизвестностью.

Ведь собирался же сделать все иначе. Планы строил.

Думал, что не станет спешить, даст ей время привыкнуть к нему, чтобы зародились чувства, чтобы они окрепли. Чтобы приняла его и полюбила.

Колыбель — идеальное место. Священная земля. Здесь они остались только вдвоем. В его распоряжении было время всего мира, чтобы добиться желаемого. Медленно, исподволь, но надежно, чтобы навсегда. Так нет же…

Вышло все иначе. Он не сдержался сам. Сгорел, словно распаленный первой страстью юнец, упал как в омут головой. Судьба решила за него все.

Рок. Его счастье и его тревога. Его царица босоногая.

Слишком быстро. Рывком. Их словно сшило вместе на живую нитку, и теперь, пока не окрепнут швы, пока они не прорастут друг в друга чувствами, очень страшно поранить, потерять драгоценное единение. Он видел в ней первые ростки любви и доверия, и не мог сейчас сказать ей:

— Поздравляю, ты беременна.

Потому что это убило бы ее доверие. Изуродовало сомнениями зарождающуюся любовь. Она же никогда не поверит, что он просто сорвался, не смог совладать с собой. И что бы ни говорил, будет считать, что он рассчетливо соблазнил ее, чтобы заделать ребенка.