По осколкам разбитого мира - Кармаль Герцен Страница 37

— Я должна увидеть этот лагерь, — отрывисто сказала Алексия. — Понять, что там делал отец. Посмотреть, не оставил ли он для меня очередных подсказок.

— Я был там, Алексия, и ничего не нашел, — тихо ответил Джувенел. — Такие места — находка для Скользящих. Мы ищем еду, воду, зачарованные вещицы — все, что могло остаться от покинувших лагерь — по своей воли или же против нее. Я все обыскал, но нашел только это.

Алексия разочарованно выдохнула. Вновь осмотрела медальон, надеясь найти на нем пометку, царапину — хоть что-то! Но… безрезультатно. Внезапно пришедшая в голову мысль заставила ее резко вскинуть голову.

— Джувенел… А что, если тебе попробовать повторить тот же трюк, только на этот раз используя не мой медальон, а браслет с камнем Сновидицы, который я забрала из дома? Боюсь, что по ее следу мы можем идти бесконечно — Бездна огромна, и кто знает, где скрывается Сновидица? Отец утверждал, что камень поможет мне ее найти — значит, наверняка он наложил на него те же чары, что и на медальон.

— Ты хочешь, чтобы я взял его с собой накануне Слияния? — понял Джувенел. Бросил на сестер беспокойный взгляд. — Но тогда мне придется оставить медальон — иначе, если силы чар равны, Бездна просто может разорвать меня на части. Но что, если Метаморфоза раскидает нас по разным сторонам Бездны?

Алексия медленно выдохнула. Ей и самой не хотелось в одночасье рушить уже сложившийся уклад, и лишать себя и Эбби поддержки рунного мага. Но не для того она гонялась за шифром от дневника отца, чтобы теперь, разгадав все — или почти все — его тайны, взять и отступить. В конце концов, до знакомства с Джувенелом она прекрасно выживала и без него.

Бояться риска — значит, и не жить вовсе.

Бояться Метаморфозы — значит, отказаться от шанса спасти отца, спасти их всех — если его безумная легенда насчет Сновидицы — правда. Хотя прежде Алексия не замечала за отцом привычку лгать. Умалчивать, уберегать — да, но не лгать. И если эта Сновидица действительно была причастна к возникновению Слияния и перехлестью Альграссы с Бездной, то она была просто обязана ее отыскать.

Алексия взглянула на сестру. Путешествия по Бездне выматывали Эбби. Никогда не отличающаяся особой разговорчивостью, после исчезновения отца она и вовсе в себе замкнулась. Это ранило Алексию. Невозможно вести себя как ни в чем ни бывало, невозможно делать вид, когда все хорошо, когда тебе всего двенадцать лет и тебя окружает Бездна. Когда ты не можешь постоять за себя и вынужден целиком полагаться на помощь старшей сестры и… едва знакомого странника.

— Я уже думала об этом, — глухо сказала Алексия. — Мы просто договоримся встретиться в определенном месте — если на следующий рассвет Метаморфоза отбросит нас назад. Встретимся здесь, в любом случае — произойдет Метаморфоза или нет.

Она старалась, чтобы ее голос звучал ровно, бесстрастно. Но или тоном, или тревогой, ненароком промелькнувшей во взгляде, выдала себя. Джувенел подался вперед, накрыл ее ладонь своей ладонью.

— Я найду тебя всюду, даже на краю Бездны.

Алексия не отстранялась дольше, чем позволяли приличия. Дольше, чем могла позволить себе леди за несколько недель до замужества. Но когда она все-таки осторожно высвободила руку, ладони вдруг стало холодно без прикосновения того, кто находился сейчас так близок.

Абигайл усиленно делала вид, что ничего не заметила, но ее выдавала лукавая гримаса и чуть изогнутые уголки губ. Алексия знала — с самого первого дня их знакомства ей очень нравился Джувенел. Странно только, что Кристофер за все эти года так и не сумел вызвать в Эбби подобной симпатии, хотя был чуток и неизменно дружелюбен. Алексии даже иногда казалось, что ее маленькая сестрица не слишком рада видеть Кристофера ее женихом.

Медальон Алексия забрала и надежно запрятала в лифе платья. Взамен же Джувенелу она отдала браслет с камнем Сновидицы.

— Будь осторожен, — прозвучало тихо и неуверенно.

— Буду, — улыбнулся он.

Втроем, сидя у затухающего костра, они дождались заката. Исчезая в головокружительном водовороте Слияния, растворяясь в нем без остатка, Алексия гадала, что принесет Джувенелу следующий день.

Она пришла в себя на балу герцогини Вескерли, все еще чувствуя жар огня на своей щеке — огня, оставшегося в другом, далеком мире. Оглянувшись по сторонам, увидела в глазах одной из гостий бала слезы. Алексия приходилось наблюдать подобное не раз. Часто на бал Шеланы Вескерли приходили пары, и иногда пара разбивалась напополам. Без кровных уз найти друг друга в Бездне они не имели никакой возможности, вот и приходилось возлюбленным — или даже супругам — бороться за свою жизнь поодиночке. И страшной трагедией было, очнувшись в бальной зале после очередного Слияния, не обнаружить рядом с собой того, кого так отчаянно любил.

Имени той леди, что стояла сейчас напротив Алексии с васильковыми глазами, полными слез, она не знала. Но на незнакомку уже оборачивались — она не могла удержаться от шумных всхлипов. Негодующие, порицающие взгляды, реже — взгляды, в которых сквозило тщательно замаскированная жалость и сочувствие.

Горе затопило сердце незнакомки, разрушая хрупкие барьеры — устои и приличия, — и слезы хлынули из глаз, словно вода из прорванной плотины. Леди и джентльмены поспешно отворачивались, отстранялись, словно отгораживаясь от безутешной незнакомки невидимой стеной.

В Альграссе нельзя говорить о Бездне. Нельзя выказывать свое горе, даже если Бездна забрала самого близкого тебе человека.

Нельзя. Неприлично.

Вдруг стало тошно от всех этих презрительных взглядов, явственного неодобрения разодетой в пух и прах толпы и поджатых губ. Алексия не выдержала. Подошла к рыдающей леди, сжала ее плечо, укутанное в легкий атлас и сказала — громко, вызывающе:

— Мне очень жаль.

Незнакомка застыла. Ошеломление ее было столь велико, что рыдания тут же прекратились. Алексия слышала шепотки за спиной, но не обратила на них никакого внимания. Изумление в глазах плачущей леди сменилось благодарностью. Подавшись вперед, с мукой на лице она прошептала:

— Спасибо.

По губам Алексии скользнула горькая улыбка. Развернувшись, она покинула бальную залу, спиной чувствуя на себе чужие, прожигающие насквозь взгляды.