Ассистентка антиквара и город механических диковин - Варвара Корсарова Страница 37

— Уже пятьдесят лет на сцену театра «Мимезис» не выходит ни один живой актер, — загадочно ответил Максимилиан. Он выглядел очень представительно в дорогом сером костюме с золотыми запонками, но был необычно молчалив, держался от Аннет на расстоянии шага и в ее сторону не смотрел.

— Как это — нет актеров? Мы будем смотреть на пустую сцену? — не поверила она.

— Скоро сами увидите. Не хочу портить сюрприз. В этом городе все необычное, и театр тоже. Вам понравится. Только не визжите громко во время самых жутких сцен. Бывали и такие случаи среди нервных туристок.

— За эти два дня я уже столько страху натерпелась, что паниковать по пустякам не буду, — обиженно заметила Аннет.

Показалось знакомое треугольное здание. Со всех сторон к нему спешили нарядно одетые господа и дамы. Поднялись на крыльцо с движущейся вывеской «Мимезис» и глазастой маской. Аннет ощутила радостный трепет, предчувствие праздника, которое всегда охватывали ее, когда она заходила в театральное фойе.

Фойе «Мимезиса» было просторным и залитым ярким светом. Высокий потолок украшала лепнина и люстры с хрустальными черепами вместо светильников. Радостно гудели голоса приглашенных. Дамы смеялись, мужчины беседовали вполголоса. У стойки буфета хлопнула пробка шампанского.

Прибывших рассматривали с любопытством, причем больше внимания привлекал Максимилиан. Неудивительно: он держал себя с уверенной небрежностью, а одет был столь безукоризненно, что несколько местных молодых людей опечалились, а их спутницы поглядывали в сторону столичного антиквара с милым озорством. Аннет почувствовала невольную гордость, что ее сопровождает такой блистательный кавалер.

В нарядной толпе она увидела и знакомые лица: Пендельфедер, облаченный в парадную форму с блестящими нашивками, стоял в углу столбом — точнее, низенькой, толстенькой тумбой, — и вытирал платком разгоряченный лоб. На одутловатом лице застыло страдание. Другой рукой полицейский нежно поглаживал кобуру у пояса, словно она придавала ему уверенности.

«Зачем ему оружие в театре? — подивилась Аннет. — Стрелять по актерам, если они разочаруют своей игрой?»

Подле буфета возвышалась широкоплечая библиотекарша Луиза Соннери. Задрав голову, она вливала себе в горло шампанское, словно это был простой лимонад. Ради праздника Луиза вырядилась в зеленое платье с рюшечками, которое еще сильнее подчеркивало угловатость ее фигуры. Спиртное подливал ей бургомистр Гильоше. Он держал нераспечатанную бутылку шампанского, как гранату, и что-то воинственно доказывал библиотекарше. Та морщила свое лошадиное лицо, отмахивалась и продолжала прикладываться к фужеру.

Бочком, вдоль стенки, прокрался Петр Колезвар, одетый в униформу театрального служащего, в которой он походил на железнодорожного обходчика-забулдыгу. Ага, значит, и в театре у шарманщика были какие-то обязанности! Будем надеяться, что главную роль в спектакле отдали не ему.

Кто-то схватил Аннет за плечи и потряс, обдав приторным ароматом цветочных духов.

— Привет-привет! — прощебетала на ухо Белинда. — Моя семья тоже здесь. Пока наедине поговорить не удастся. Поболтаем на приеме после спектакля. Представление в «Мимезисе» дают раз в сезон для именитых туристов и почетных жителей города. Традиция! Раньше, бывало, репортеры приезжали, но теперь они наведываются редко. Спектакли-то одни и те же, уже две сотни лет подряд, вот им и надоело писать о них в газетах. А как мне они надоели, не представляешь!

Белинда упорхнула, не забыв кокетливо улыбнуться, а к Максимилиану и Аннет подошел господин Ангренаж. С любимым опереточным плащом он, наконец, расстался. Теперь ничто не прятало его искривленную спину и плечи разной высоты. Впрочем, костюм-тройка сидел на хромом механике весьма элегантно. Разве что часовой карман оттопыривался — там Карл прятал удивительные часы. Со своими зализанными черными волосами и белоснежным накрахмаленным воротничком Карл как никогда раньше походил на вампира, которому вздумалось выбраться в свет в поисках свеженькой жертвы. Вот только выражение лица у него было отнюдь не кровожадным. Оно выражало робость и радостное волнение.

— Вы пришли! — порадовался он, преданно глядя на Аннет. — Я утром заходил в гостиницу, надеялся, что вы согласитесь отправиться со мной на прогулку. Жаль, не застал. Боялся, что и вечером вас не увижу. Не терпится услышать ваши впечатления о представлении. Оно вот-вот начнется. Уверен, ничего подобного вы раньше не видели. Хочу похвастаться: я, в своем роде, его режиссер, а также осветитель, декоратор и прочее, прочее, прочее.

— Как так? — изумилась Аннет.

— Демонстрация спектаклей входит в обязанности главного механика города.

— Ах да, театр ведь кукольный! — вспомнила Аннет. — Значит, вы будете нам показывать марионеток? Механических?

— Скоро сами увидите! — Карл продолжал подогревать интерес.

Аннет поморщилась. Кукольные спектакли она не жаловала. Во-первых, это развлечение для детей. Во-вторых, марионетки казались ей ужасно уродливыми. В детстве, помнится, она в слезах сбежала из зала во время спектакля. Сестра потом над ней смеялась, а отец с матерью негодовали.

Беседу пришлось прервать, потому что прозвучал гонг. Звук был гулкий и жуткий. Он нарастал, становился громче, и вскоре зрители прекратили болтовню.

Завибрировали стены, хрустальные подвески на люстрах жалобно затренькали. Сразу стало понятно, кто из зрителей — туристы, а кто — жители города. Первые в панике озирались, втянули головы в плечи и даже немного присели. Вторые лишь привычно морщились и затыкали уши.

Наконец, гул затих, пол перестал сотрясаться под ногами.

— Вам пора идти в зал, а мне — за кулисы! — возбужденно объявил Ангренаж. — Увидимся после спектакля.

Максимилиан подхватил Аннет под локоть. Они влились в толпу зрителей, спешащих занять места.

На первый взгляд зал не представлял из себя ничего выдающегося. Традиционный бархатный занавес, ободранные стены, вытертые красные дорожки и потрепанные кресла. На потолке лепнина, вот только была она какой-то странной. Аннет надела пенсне и запрокинула голову: так и есть, никаких амуров и виноградных лоз. Гипсовые скелеты, нетопыри и черти с вилами в руках.

Когда проходили к креслам почетных гостей в первом ряду, Аннет с любопытством заглянула в оркестровую яму. Вместо рядов стульев с нотными станами там стоял агрегат, походивший на гигантскую шарманку. В боках виднелись многочисленные валики, а сверху торчали латунные раструбы. На колченогом табурете у агрегата примостился Петр. Он заботливо выставил на пол батарею пивных бутылок, тут же раскупорил одну и хорошенько приложился. Затем довольно крякнул, потер руки, обхватил рычаг агрегата и приготовился.

Снедало любопытство. Спектакль и впрямь им собирались показывать необычный.

Заняли места; свет в зале погас. Зрители затихли, представление началось.

Бархатный занавес с шорохом распался на две части, открывая сцену. Из оркестровой ямы зазвучала мелодия — тоскливая, напоминающая стенания горной волынки. Она будила невольную тревогу. Аннет поерзала на месте, но тут открылась сцена и она забыла обо всем.