Оруженосец - Олег Верещагин Страница 36

— Угу, — честно отозвался Фередир.

— Из-за меня это опять.

— Да ну. Раз тебе нравятся эльфы — это уже всё. А я просто подосадовал. У нас на юге их и правда не любят, — признался он наконец. — Они слишком… слишком…

— Слишком правильные? — спросил Гарав. Фередир уставился на него в изумлении:

— Вот, да, то слово! Правильные, — повторил он, словно стараясь это слово раскутать. — Верно.

— Разве когда ты видишь что-то красивое, ты всегда завидуешь или злишься?

— Нет… — задумался Фередир. — Но мне… — Он вдруг засмеялся. — …Но мне почти всегда хочется этим обладать. Если бы я мог, я бы стащил на землю все звезды. Не от жадности, нет! — вдруг помотал головой Фередир. — Я хочу посмотреть вблизи, какие они… И вот я думаю — может, когда-нибудь человек достигнет звёзд. — Фередир вздохнул. — Но никогда человек не станет, как эльф… И мало кто может с этим смириться.

Гарав удивлённо слушал Фередира. Тот говорил взросло и мудро.

— Ты о бессмертии? — спросил он наконец. Фередир кивнул. — Ты что, очень боишься смерти?

— Я? — Фередир покачал головой. — Нет. Просто я не люблю несправедливости. И не понимаю… — Он замялся. — Я не понимаю замысла Эру, — понизил он голос. — Я спрашивал Эйнора, но не смог понять и его слов… А как я могу принять то, что не понимаю?

— Эйнор же принимает, — осторожно, словно ступая по скользкому льду (да эта тема им и была), вспомнил Гарав.

— Эйнор — нуменорец, — со значением ответил Фередир. — Пока не пал их остров, Эру сам приходил к ним, как к себе домой. Кто знает, что он открыл предкам Эйнора? А нам были оставлены земли, где мои предки не сразу научились плавить бронзу, Гарав. В нашем доме — как-нибудь ты увидишь, когда приедешь погостить! — есть бронзовые клинки, они древнее Арнора! Они смешны, завораживающи и ужасны. Да что я тебе рассказываю, вряд ли у вас было иначе… Скажи ещё что-нибудь на своём языке! — внезапно отбросил серьёзность Фередир. И Гарав, естественно, выдал матерную тираду, а потом мальчишки долго хихикали на ходу, когда Гарав объяснил, что она значит — все слова вместе и каждое в отдельности…

…Когда-то Форност явно начинался с двух крепостей на высоких холмах — крутых и, словно венцы, одетых кольцами мрачных багровых стен, мощных и суровых, — и казавшегося тонким и хрупким моста между ними, вознесённого на арочных переходах на высоту нескольких сот ярдов. В центре каждой крепости высился донжон.

Потом — Гарав даже усмехнулся, настолько точно это отвечало схемам в учебнике истории — крепость росла, и новое — общее — кольцо стен, уже не таких высоких, но всё-таки грозных, серых, с приземистыми частыми башнями, обняло оба холма. А дальше город расползался вкривь и вкось — по склонам других холмов и по низинам. Внешнее кольцо обороны было, но всего лишь земляной вал с частоколом. Правда, что значит — «всего лишь»? Знающие люди в Интернете и на ролёвках утверждали, что взять такие укрепления — задача нелёгкая, а без осадных машин или предательства — вообще невозможная.

Форност строился как арнорская пограничная крепость, а как город рос уже в дни Артедайна. Поэтому по величественности он проигрывал Аннуминасу — даже заброшенному. Но Гарав не видел Аннуминаса. И Форност его удивил. На глаз город был по площади не меньше Тамбова — областного центра родины Пашки. Конечно, тут дома в основном одноэтажные, да и строились с размахом, место явно не экономили. Так что живёт здесь — ого, да никак не меньше пятидесяти тысяч человек; для средневековья — мегаполис! Кое-где вокруг по холмам паслись стада.

Эйнор тоже спешился в сотне шагов от ворот. Тут народу было много, шли и ехали в основном в город — хотя кое-кто и оттуда. Звучали сразу несколько языков, но в основном — адунайк, которым Гарав владел уже свободно, хотя дико смешил Фередира акцентом, и талиска, из которого мальчишка знал — от Фередира — полсотни слов.

Ров у внешнего вала был глубокий и широкий, но без воды. Через него вёл мощный мост, сразу не сожжёшь и не развалишь. Но ещё через два десятка шагов Гарав понял, в чём тут дело. Ворота — очевидно, одни из нескольких — располагались внутри вала, высотой в три человеческих роста, из толстенных (с поставленного боком взрослого мужика) дубовых плах, обитых и стянутых сталью. Именно внутри, и Гарав, задрав голову, понял что в случае опасности сверху обрушатся десятки тонн камней и земли. Достаточно выбить четыре мощных клина по углам большого помоста, под которым проходила дорога и стояли ворота, и на месте ворот будет просто вал. Не раскопаешь сразу, даже если не мешают.

Возле ворот стояли не меньше дюжины стражников. С мечами на поясах и копьями в руках, треугольные щиты за плечами, поверх кольчуг — чёрные накидки с восьмиконечными звёздами, на ногах — поножи и наколенники, на головах — высокие конические шлемы с чешуйчатыми нащёчниками-застёжками. Никакой пошлины они, кстати, не брали и вообще ничего не делали — стояли и смотрели. Но не лениво — внимательно, даже немного неприятно. Кардоланского рыцаря с оруженосцами, впрочем, пропустили без слов…

…Улицы Форноста оказались вымощены камнем. Каменными были и многие дома, да и деревянные выглядели солидно и зажиточно. Правда, смущали соломенные крыши, но Фередир объяснил приятелю:

— А что тебе не так? Дождя не слышно и не протечет. Ни птицы, ни кошки не мешают, а по черепичным гремят, как конный отряд! Зимой тепло держит, летом прохладно… Горят они, правда, сильно, но тут уж что поделаешь… Я под такой вырос, — со значением (мол, давно это было!) закончил оруженосец.

Гарав кивнул. Крыши были аккуратные, да и вообще в городе оказалось чисто. Фередир снова просветил Гарава, что в дома — почти во все — подведена по трубам проточная вода с гор. Причём не только для питья, но и для смыва канализации. Такого слова Фередир не знал, но Гарав понял и с уважением огляделся.

Форност и правда был красив. За какие-то десять минут ходьбы Гарав насчитал три фонтана — каменных и ухоженных, выбрасывавших вверх мощные струи. На том месте, где начиналась широкая улица, через которую между домами тут и там перешагивали красивые арочные мостики — улица, явно уводившая в крепость, — замерла навечно статуя из серого камня: воин в тяжёлом, непривычном взгляду доспехе и крылатом шлеме выходил из моря, и каменные волны завивались и бурлили у его колен. Именно около этой статуи Эйнор свернул налево, походя набросил узду Фиона на какую-то каменную завитушку и кивнул мальчишкам на квадратный усыпанный песком дворик, окружённый колоннадой. В противоположном входу с улицы конце виден был ряд дверей.

— Мне туда, — сказал рыцарь. — Ждите здесь.

И зашагал по песку — твёрдо и ровно, широким шагом, придерживая меч и откинув плащ на одно плечо.

— Ну, подождём. — Фередир поставил Азара рядом с Фионом, повесил на седло снятый пояс с оружием и прислонился к одной из колонн.

— Куда он пошёл-то? — уточнил Гарав, вставая напротив в той же позе.

— Это задворки княжеского дворца, — как ни в чём не бывало ответил Фередир.