Златовласка зеленоглазая - Андрей Кощиенко Страница 36

— …вы просто не представляете! В наших лесах столько диких обезьян! Просто ужас! Едва зайдешь, а они ка-ак прыгнут! — долетело до Стефи.

Эриэлла изобразила руками, как эти обезьяны прыгают. От резкого движения вино в фужере плеснуло через край.

— А вот и госпожа Терская! — с явным облегчением в голосе громко произнес Мотэдиус, указывая на приближающуюся Стефанию.

Оглянувшись через плечо гибким движением, Эриэлла повернулась. Несколько мгновений молча смотрела на Стефи, затем поставила фужер на стол и шагнула навстречу.

— У-но-си-и-и! — зверски перекосив лицо, прошипел ректор краем рта стоявшему рядом с ним слуге с початой бутылкой на подносе.

Стефания внезапно близко-близко увидела два изумрудных глаза и ощутила тонкий запах духов.

— Какая ты красивая… — тихо произнесла Эриэлла, смотря ей прямо в глаза, и вдруг схватила ее в объятия, жадно впившись страстным поцелуем в губы.

Бумм! Вуф, вуф, вуф… пшшш… шшш…

Бутылка, соскользнув с накренившегося подноса, грохнулась на пол и закрутилась, выплескивая из горлышка остатки содержимого.

Слуга, да и все остальные свидетели сцены, стояли, открыв рты и выпучив глаза.

Стефания после секундной растерянности обеими руками отпихнула от себя Эриэллу и, широко размахнувшись, с пылающими от гнева щеками влепила ей оглушительную пощечину…

Студент второго курса, а точнее, уже третьего, баронет Лессент Дикой, торопливо шел по коридору, стремясь быстрее вернуться в зал. Он выскочил, чтобы по-быстрому «освежиться», когда выпитый сок совсем уже «подпер».

«Надо ж было так надуться! И именно в тот момент, когда появилась очень милая и симпатичная девушка, которая станцевала с ним уже два танца!» — подумал Лессент, быстро перебирая ногами.

Нельзя сказать, что девушки его чурались. Нет. Но как-то ему с ними не везло. Как он думал, причиной тому были его рыжие волосы и яркие веснушки, обильно покрывавшие его щеки и нос. И сколько бы он ни заучивал анекдоты, стараясь быть остроумным, сколько ни организовывал бы гулянок и веселых сборищ — ничего не помогало! Все девушки проходили мимо. А от гулянок были одни проблемы. Что это за веселье, да без вина? А вино магам нельзя… Особенно студентам. В результате в университете за ним закрепилась слава весьма легкомысленного и недисциплинированного молодого человека, склонного к нарушениям. Даже был весьма неприятный разговор с ректором, и Лессент пообещал, «что он впредь — ни-ни, и даже в мыслях — никогда!»

Баронет поморщился, вспомнив этот совершенно некстати всплывший в памяти разговор. Не на маскараде же такое вспоминать!

Внезапно сильный рывок вырвал его из воспоминаний.

— Рыжий! Выпить есть?

Принцесса Эриэлла, зажав на его груди в кулаки мантию, притянула баронета к себе.

— Ва-ва-ва, — пролепетал обалдевший Лессент, увидев чуть ли не вплотную прекрасное лицо с огромными зелеными глазами. Левая щека эльфийки была розовее правой.

— Не прикидывайся. У тебя есть.

— Нету! Нету у меня! — испуганно воскликнул Лессент, подаваясь назад.

— Да? — разочарованно отозвалась принцесса, отпуская его. — Нету? Ну что вы за люди такие? Скучные! Выпить даже нет! Пфф!

— Как нет? — обиделся Лессент за всех людей сразу. — Есть!

— Где? — требовательно прозвучало в ответ, и перед его носом оказалась тонкая ручка, повернутая ладонью вверх.

— Здесь нет. Есть в городе. Хотите, я могу показать?

Принцесса на секунду задумалась, наклонив голову к плечу.

— В городе? А что, пошли! — сказала она. — Все равно нас тут никто не любит… Покинем юдоль этой скорби!

И тут Лессент вспомнил про ждущую его девушку!

— Э… э… прошу простить… Ваше высочество… Но я сейчас не могу…

— Как не можешь?! Ты что, хочешь, чтобы я разочаровалась в людях? Хочешь?

Принцесса близко-близко заглянула ему в глаза.

— Н… нет, — ответил баронет, внезапно почувствовав охватившее его волнение, и подумал о том, что наверняка нельзя допустить, чтобы эльфы разочаровались в людях. Ведь не зря же император их так встречает!

— Тогда пошли, — толкнула его рукой в плечо Эриэлла, — трубы горят!

«Опять мне не повезло, — с сожалением подумал о девушке Лессент, разворачиваясь на выход… — да что же это такое!»

Примерно четверть часа спустя, за стенами университета.

— «Шах-тер-ский фо-на-рик», — задрав голову, по слогам прочитала Эриэлла вывеску.

— Госпожа, госпожа, — заволновался стоящий рядом Лессент, — сюда лучше не ходить… Тут гномы…

— Гномы? Ну и что?

— У них тут… несколько… своеобразно… И они не очень любят посторонних… Которые ничего не понимают в горном деле…

— Горном деле? Это я-то ничего не понимаю в горном деле? Да будет тебе известно, что эльфы лучше всех разбираются в горном деле! А ну-ка! Пойдем, зайдем, выпьем! Заодно и выясним, чьи горы круче…

— Мне пить нельзя, — слабым голосом ответил баронет, чувствуя, как от нехорошего предчувствия у него холодеет в животе.

— Сегодня можно! Ты со мной! Если будут приставать, скажешь — налаживал дипломатические отношения с эльфами! Я подтвержу! Пошли!

— Ну… если только так…

— Па-а-ашли!

Эльфийка решительно пихнула в спину неуверенно мнущегося студента.

— Нуте-с, господин ректор, где же ваша гостья? Мы все приехали, чтобы ее увидеть. Итак, где она? Мы ждем!

В недовольном голосе императора слышался легкий сарказм и издевка.

— Прошу меня простить, ваше величество, — развел руками Мотэдиус, делая небольшой поклон, — но между отправкой мною письма и вашим прибытием в университете произошел весьма неприятный инцидент…

— Что за инцидент? Говорите!

— Принцесса Эриэлла получила пощечину и покинула бал… Последний раз ее видели, когда она выбегала из ворот университета…

Мотэдиус глубоко вздохнул и понуро опустил плечи.

— Ничего себе! — с неподдельным изумлением в голосе вскрикнул Хайме, вскидывая брови и оглядывая окружающую его публику так, словно призывая ее в свидетели. — Пощечину?! И кто же тот наглец, посмевший поднять руку на столь высокородную особу?!

— Это сделала… баронесса Терская, ваше величество!

— Терская? Ха! — выдохнул император, вскинув вверх брови. — Ха! Терская! Снова Терская! Где она?! Я хочу ее видеть!

— Ваше императорское величество…

Сбоку, из-за спин присутствующих, показалась Стефания и, выйдя на свободное от людей пространство перед императором, присела в глубоком реверансе.