Единственная для князя. Как долго я тебя искал - Мелина Боярова Страница 36

– Ась, что происходит? – шепотом окликнула Дашка.

– Не знаю, но явно что-то нехорошее. Этот Гридяй – душегуб, девчонок куда-то повел. Надо их остановить!

– Так, давай парней разбудим! Тараса Григорьевича! – Подруга слезла с полатей, ловко запрыгнула в валенки и схватила в охапку полушубок.

– Боюсь, что они на одной стороне. Нас опоили и головы заморочили. Бежать нужно, да только куда? Я не видела, какой дорогой нас привезли. Заплутаем в лесу и сгинем. А справиться с таким, как Гридяй, мужская сила нужна. Он четверых одной левой положит.

– У Нахлебова мушкет с собой. Я видела – в санях припрятан. – За разговором мы вышли на улицу и добежали до ворот.

Среди деревьев я с трудом различила человеческие силуэты. Еще немного, и потеряю подруг из виду.

– Вот что! Раздобудь мушкет и догоняй. Боюсь, если обе задержимся, упустим девчонок. Ночью нам их вовек не сыскать.

Дашка, кивнув, повернула обратно, а я побежала по натоптанной тропинке к озеру, уповая на то, чтобы путники не оборачивались. Сердце пропустило удар, когда сообразила, куда они идут. Четверка спустилась к берегу и направилась в обход к сторожке, которой якобы не пользуются. Обмирая от страха, я кралась по тропинке, готовая в любой момент упасть в снег. Прятаться больше негде, а на открытом пространстве одинокая фигура на белом фоне заметна издалека. Но путники так и не обернулись, будто не сомневались, что за ними никто не следит. А вот я вертела головой, высматривая Дашку, которой давно пора появится.

Примерно на середине озера следы резко свернули направо к взгорку и запетляли среди деревьев. На какое-то время я потеряла подруг из виду, а когда поднялась наверх, на улице никого уже не было. Строение мало походило на сторожку, скорее на сарай или скотник с широкими воротами. В щель из-под двери пробивался свет, а изнутри доносились странные звуки, напоминающие завывание ветра. Окна на первом этаже были наглухо заколочены. Я обошла строение по кругу и с обратной стороны на мансардном этаже приметила узкое оконце. Другого способа проникнуть внутрь я не нашла, поэтому полезла наверх, цепляясь за выступы деревянного сруба. Однако в тулупе и зимних одеждах, делающих любого человека толще и неповоротливее, далеко не забраться. Раз пять я срывалась и падала в снег, но упрямо понималась и лезла снова. Тулуп пришлось снять, как и сапоги, постоянно соскальзывающие с обледенелых уступов.

Наконец, я добралась до окошка и ввалилась внутрь. Сапоги я прихватила с собой, заткнув голенищами за пояс, поэтому тут же обулась. А вот тулуп так и остался лежать на улице.

Оказалась я на открытом чердачном перекрытии. Возле окошка как раз обустроили настил длиной в пару метров, а дальше только лаги, на которых держалась крыша. Я подобралась к краю и осмотрелась. С высоты открывался превосходный обзор, и увиденное мне категорически не понравилось.

На земляном полу горели огнем громадные круги. Такой эффект создавали свечи, расставленные по периметру окружностей. В центре, касаясь земли острым краем, парил в воздухе валун размером с быка. Ума не приложу, отчего камень не падал, ведь в верхней части он шире и толще, чем в нижней. Вокруг валуна булыжниками, утопленными в землю, выложена тропинка, закручивающаяся в спираль. Или даже лабиринт, внутри которого запросто пройдет человек.

У входа в лабиринт высятся два гладких столба, к которым прикован Зорин. Обнаженный до пояса парень, свесив голову, стоит на коленях с разведенными в стороны руками. Натянутые цепи до крови врезаются в запястья, но жертва этого будто не замечает и ни на что не реагирует.

Присутствовали здесь и другие участники странного действия. Обряженные в домотканые длинные платья простоволосые женщины с подведенными сурьмой глазами. Марфу, Зою Матвеевну и Милку я обнаружила внутри боковых кругов. В остальных угадывались крестьянки – помощницы Акулины, играющей тут главную роль. Костя не ошибся, назвав ее ведьмой. Она выделялась среди других одеждой, украшенной ручной вышивкой, а еще амулетами, висящими на шее и прикрепленные к веревочному поясу.

Акулина медленно вышагивала по лабиринту, тогда как остальные стояли за внешней частью круга и, взявшись за руки, раскачивались, завывая унылую песню на непонятном языке. Я оторопело наблюдала, как мачеха раскланивается на четыре стороны на каждом витке спирали, как стоит у камня, воздев руки к небу, и шевелит губами, будто бы читая молитву или же взывая к валуну. От него веет силой, тягучей, мощной, порождающей вибрации в теле. Не удивительно, что ему поклоняются, как божеству.

Ну и пусть бы себе били поклоны и водили хороводы. Кто запретит? Возмущало другое, что в свои сети Акулина затягивала людей против воли. Зачем ей понадобился Костя? Вряд ли он планировал повисеть на столбах, выбравшись на природу в выходные.

Наконец, Акулина завершила молитву и направилась обратно тем же ходом, но уже без поклонов. Удивительно, что сверху лабиринт казался единой лентой, закрученной в спираль, а на деле у него имелся вход и выход. Я приметила это, запомнив, что вошла ведьма с левой стороны от камня, а вышла с правой и сразу направилась к Марфе.

– Ты должна уничтожить зло! – Сказала она девушке и вложила в ее руку нож.

Злом Акулина посчитала Костю. Чем не угодил? Не поддался ведьминским чарам? Сразу раскусил, кто она такая? Почему же Зорин не настоял на отъезде? Что заставило поселиться в доме, принимать еду и питье из ее рук? Костя ведь ради меня приехал. Может, в этом причина?

Марфа тем временем подошла к парню, схватила его за волосы и задрала голову кверху. В отблеске свечей глаза у Зорина заклубились чернотой, преображая в натурального монстра. Охнув, я закрыла лицо руками, но тут же развела их в стороны, чтобы не упустить ни секунды. Показалось! Взгляд у Кости был человеческим, злым.

Акулина вышла за пределы центрального круга и приблизилась к воспитательнице.

– Смотри! Смотри внимательно! – приказала, ни капли не сомневаясь, что Панфилова подчинится. После этого направилась к Милке, встала позади и схватила за плечи. Тут же поверх женских ладоней легли черные костлявые пальцы Мары. – Смотри-и! – прошептала зловеще и указала на Костю. – Сделай это! – потребовала ведьма у Марфы. – Не медли!

– Нет! – вырвалось отчаянным вскриком, когда подруга замахнулась, чтобы перерезать жертве горло. Я рванулась вперед, прыгая с настила в центр круга. – Не смей! Я приказываю!

Показалось, будто я не с трехметровой высоты сиганула, а с обрыва, головой в омут. Насыщенный магической энергией плотный воздух, как стылый кисель, неохотно принял в свои объятья. Просачиваясь через поры, чужеродная сила подбиралась со всех сторон, преодолевая сопротивление тела, сжавшегося в тугую пружину. В какой-то момент напряжение достигло пика и взорвалось, проникая в сознание осколками памяти.

Я. Вспомнила. Все!

Произошло это за доли секунды или же время растянулось в бесконечность значения уже не имело. Я осознала, что стою на четвереньках, касаясь ладонями прохладного камня. Медленно выпрямилась и обвела взглядом присутствующих. Вдохнула полной грудью, чувствуя, что прежде и не дышала так свободно. Размяла шею, наклонив голову вправо-влево под ощутимый хруст позвонков, и посмотрела на Марфу.