Единственная для Бешеного - Кира Купер Страница 36

Марта

Зверь – не человек и даже не вампир! – вырвался на свободу, оглашая подвал громким рычанием, напоминающим рев самолетных двигателей. Уши закладывало, но я не могла отвести взгляд от того, во что превратился Бешеный.

Ростом больше двух метров, в темной крови, своей и врагов, он был похож на монстра из фильмов ужасов. Молнией метнулся к Горбуну, не успевшему стереть гаденькую ухмылку с лица, и схватил его за горло, подняв к самому потолку. Тот затрепыхался, пытаясь высвободиться.

– Марта, к стене! – закричала на ухо Эмма, отталкивая меня в дальний угол так, что я проехалась спиной по полу, а сама встала впереди, принимая удар какого-то вампира.

Стоп, я не поняла, она за нас или не за нас? Когда пару часов назад дамочка с парой молчаливых кровососов ворвалась в домик, я была в таком шоке, что даже не пыталась убежать. Хотя все равно не вышло бы. Но всю дорогу, пока меня не вырубили, я материлась и визжала, используя эпитеты, за которые даже соседу-алкашу было бы стыдно.

Между тем в подвале поднялся вой, перемежающийся с криками и рычанием. Откуда-то выскочил Берг, сметая всех на своем пути неуловимой, отскакивающей от стен, молнией.

Я нашла глазами Бешеного… или то, кем он был сейчас. Лучше бы этого не делала! Его длинные – сантиметров десять, не меньше, – клыки впились в шею верещащего Горбуна и, по-моему, вырвали кадык, окрасив и без того щедро забрызганный пол густой черной кровью.

Пара минут – и в подвале остались только четверо живых, включая лупящегося на происходящее Демьяна.

– Я наверх, – метнулась к выходу Эмма.

– А там еще кто-то остался? – Берг рванул за ней, на ходу выбрасывая чью-то ногу.

Горбун валялся на полу с разорванным горлом. Пижонский белый пиджак окрасился темными кляксами. Остальные его вампиры лежали там же, большинство из них были лишены конечностей. В любой другой ситуации меня бы обязательно вырвало. Сейчас же важнее было другое.

Все еще не похожий на себя Бешеный повернул залитое черным лицо ко мне.

– Кирилл, – прошептала одними губами.

По уму, мне самой было впору вопить и бежать без оглядки, но на самом деле страха я не испытывала. Иррациональное чувство, зародившееся еще несколько дней назад, окутало призрачным успокоением, абсолютно нелогичной уверенностью, что он не сделает мне ничего дурного. Даже теперь, когда человеческого в нем, возможно, и вовсе не осталось.

Я неловко поднялась, оскальзываясь на вампирской крови, и сделала пару шагов навстречу. Он не двигался, только тяжело дышал, глядя на меня нечитаемым взглядом.

– Кирилл, все хорошо, – проговорила чуть громче, протягивая руку и касаясь плеча, до которого еле дотянулась из-за роста.

Если он сейчас оторвет мне клешню, я потом его лично грохну, когда в себя придет! Бравада, достойная сумасшедшего дома, но так легче.

Бугрящиеся мышцы под ладонью пришли в движение, и через миг передо мной стоял Бешеный. Все еще злой, не убравший клыки и когти, но уже точно он.

– Марта…

Не думая, чем это может аукнуться, я бросилась к нему, прижавшись щекой к груди и обхватив за талию, и с облегчением выдохнула, когда он обнял в ответ. От него пахло чем-то кислым и в то же время по-настоящему родным. Удивительно и даже не противно.

– Марта, ты… прости меня, – его голос как будто не до конца слушался, слишком много рычания в нем было, и я скорее догадалась, что он произнес.

О чем он? За что извиняется?

– Все хорошо, – тупо повторила, не зная, что вообще можно сказать.

– Я убью их!

– Кого?

– Всех!

– Ты уже всех убил, – пробормотала, почему-то улыбаясь той уже привычной злости, которую сейчас расслышала.

Это был обычный, вечно недовольный Бешеный, а не чудо-юдо-кракозябра, которая зубами вырвала горло у, насколько я понимаю, довольно сильного вампира.

Его объятия стали чуть крепче.

– Ты меня спас, – сказала тихо, переводя дыхание.

– Нет, Марта.

Я удивленно подняла голову.

– Это ты меня спасла, – мужчина усмехнулся, проводя большим пальцем по моей скуле.

– Ты, конечно, монстрила, брат, – послышалось за спиной донельзя офигевшее. – Клянусь, сам чуть не пересрался! А теперь… может, кто-нибудь меня уже развяжет?! Все веселье пропустил!