Будь моей судьбой - Алина Лис Страница 36

Поток самобичевания оборвал звук со стороны коридора. Кто-то поднимался по лестнице. Не служанка - их форма предполагала туфли на низком каблучке.

Дженни утерла слезы рукавом, встала и направилась к двери. Нельзя, чтобы Раум застал ее такой - униженной, морально раздавленной. Наверное правильно было бы отложить этот разговор до завтра, но она не вынесет еще одну ночь наедине с неопределенностью.

- Раум!

Демон обернулся на зов и нахмурился.

- Джен… Что ты здесь делаешь?

- Живу, - не смогла удержаться она от сарказма. - Для тебя это сюрприз?

- Что ты делаешь в этой комнате?

- Зашла посмотреть, - Дженни взглянула на него в упор. - Ты против?

- Нет, - Раум сглотнул. На его лице застыло странное напряженное выражение, а в глазах читалась отчаянная решимость. - Служанка сказала, что мой папаша был здесь и говорил с тобой?

- Да, - кивнула девушка, радуясь, что он сам начал этот разговор. - Раум, кому принадлежала эта комната?

- Он и это про это проболтался? Кому-то и его демоническое величество не указ, я смотрю…

Дженни недоуменно моргнула.

- Император? При чем здесь он?

- Мы подписывали обязательство о неразглашении, - демон шагнул, и девушка попятилась, пропуская его внутрь. - Все причастные. И Леонард тоже.

Он положил на стол металлический кейс. Медленно провел пальцами вдоль полированной столешницы, покосился на кресло, и на губах демона заплясала язвительная ухмылка. Совсем такая же, как была в видении. Дженни стиснула кулаки, не чувствуя боли от впившихся в кожу ногтей.

Нет, она не будет набрасываться с требованиями и обвинениями прежде, чем не прояснит все.

- Почему обязательство?

Раум резко развернулся.

- Значит, он не рассказал?

- Намекнул. Об остальном я догадалась сама. Это Таисия, да? Она была твоей любовницей!

Как она ни пыталась сдержаться, последние слова прозвучали обвинением. Демон сжал челюсти.

- Рабыней, - хрипло выдохнул он.

- Что?

- Она была моей рабыней. Моей и моих кузенов. По временному контракту.

- Но… - Дженни растерялась. Все заготовленные слова вылетели из головы. - Но как?

- Немного хитрости, настойчивости и таланта вести переговоры, - он язвительно улыбнулся. - Если альтернатива тюрьма, хорошие девочки охотно соглашаются на подобные отношения.

Дженни дернулась. Лицо полыхнуло, как от пощечины. “Всего лишь рабский контракт, детка. Год в обмен на целую жизнь”, - зазвучали как наяву в ушах его слова.

- Смотрю, ты часто вербуешь себе любовниц подобным образом, - пробормотала она, пытаясь за сарказмом спрятать боль.

Еще одно совпадение, еще одно подтверждение, что она всего лишь замена. Дешевая копия рядом с блистательным оригиналом.

Сравнение с Таисией даже не унижало, оно убивало. Размазывало, вдавливало в пыль, заставляя чувствовать себя ничтожеством.

- Не часто, - его лицо странно скривилось. - Ты - вторая. И это тайна, Джен. Не вздумай сплетничать.

- Ты веришь, что я могу о таком сплетничать?

Хорошего же Раум о ней мнения!

- Просто предупреждаю. Если выплывет, что я тебе разболтал, его демоническое величество изволит очень разгневаться. Анхелос запрещено склонять к подписанию рабских контрактов.

Дженни прикрыла глаза. Ей казалось, что весь этот длинный, невероятно тяжелый день обрушился на нее свинцовой плитой, придавил и не дает вдохнуть. Хотелось уйти, сбежать, запереться в ванной и от души порыдать.

Но они еще не закончили. И если сейчас уйти, второй раз она может не найти решимости выяснить все.

- И… ты любишь ее?

Демон рассмеялся злым каркающим смехом.

- Тебя это беспокоит? Нет, не люблю. Таким как я в принципе не свойственно любить кого-то.

“И тебя тоже, Дженни-наивная-идиотка”, - услышала она за его словами.

К горлу подкатили слезы, и девушка с ужасом поняла, что еще мгновение и она разревется. Жалко, позорно, прямо на его глазах.

Нет! Нельзя, невозможно допустить подобного. Она не станет так унижаться!

Остатки гордости заставили Дженни сжать кулаки и выпрямиться. Она поймала взгляд демона и снова удивилась боли и отчаянию, которые читались в его глазах.

Или ей показалось?

Уже неважно. Она получила ответ на свое сказанное в приливе нежности признание.

Осталось выяснить последний вопрос. А что делать с полученным знанием… Это Дженни решит позже. Не сегодня, не сейчас, когда снова проснувшаяся головная боль резко пульсирует в висках. Не сейчас, когда она измотана до последней степени, раздавлена открывшимся знанием и ощущением сделанной ошибки.

- Еще твой отец сказал что ты женишься.

- Женюсь? - Раум задумался, а потом кивнул. - Да, женюсь.

В его голосе не слышалось никаких эмоций. Только пустота и равнодушие, и это отчего-то страшно ее разозлило.

- И когда ты собирался сказать мне об этом?

Демон неопределенно пожал плечами.

- Скоро.

- Скоро?! - какой бы измученной Дженни себя ни чувствовала, ее снова охватила ярость. - А ты не думал, что порядочные люди о таких вещах предупреждают до того, как тащить в постель?!

- Так то люди, - Раум язвительно улыбнулся. - А я демон. И порядочным меня еще никто не называл, детка. Разве что порядочной скотиной.

Он шагнул к ней почти неуловимым для взгляда скользящим движением и вдруг оказался рядом, совсем близко. Мужские руки легли на талию, притянули Дженни к полному опасной силы телу. Она возмущенно взвизгнула и уперлась ладонями ему в грудь.

- Нет, Раум! Мы еще не закончили.

- Еще нет, - с болезненным отчаянием согласился демон, склоняясь над ней.

От первого поцелуя она увернулась и замолотила кулаками по плечам.

- Нет! Раум, пусти! Я не хочу! Пусти! Ненавижу тебя…

- Да! - выдохнул он. - Ненавидь.

И поцеловал.

Тело послушное голосу Луны мгновенно откликнулось на настойчивые прикосновения. Дженни всхлипнула, приоткрыла губы и ответила на поцелуй. В крови вскипело желание, смешиваясь со жгучей обидой. Ноги подкосились, и чтобы не упасть, девушка вцепилась в демона. Пальцы сами собой запутались в белых прядях.

Не было нежности, трепета, разделенной на двоих игры. Раум целовал Дженни с таким жадным отчаянием, словно пытался заклеймить. Воздуха уже не хватало, в ушах тяжело стучал ток крови, губы распухли, поцелуй из страстного превратился в почти болезненный, алчущий и все длился и длился…