Звезда Востока - Анна Бахтиярова Страница 36

Этот вопрос я решила прояснить, не откладывая.

— Интересный получился урок, — объявила я, плюхаясь на кровать.

Подруга лежала лицом к стене. На тумбочке в качестве декорации стояла медового цвета микстура с незакрытой крышечкой.

— Александр Темнопламень — твой отец? — спросила я в лоб, не дождавшись ответа.

Агния издала звук, похожий на рычание медведя.

— Да ты гений.

— И у него роман с матерью Брайса Райзена?

Звериный рык повторился, только усиленный в разы. Огневичка села на постели и раздраженно всплеснула руками. На ковер посыпались искры.

— Иди к демонам, Лилит!

Я туда не собиралась. Пробормотала сочувственно:

— Мне жаль. Но, наверное, рано или поздно что-то подобное бы случилось.

Я понимала Агнию. Правда. Сама не раз задумывалась, что произойдет, если мама вдруг сойдется с кем-то в нашем поселке. Или найдет кого-то в соседнем. Нет, она не ставила цели выйти замуж, да и матери полуцветов — не самые популярные невесты. Но жизнь — вещь непредсказуемая. И я боялась. Боялась подобных перемен и того, как они отразятся на мне. Прокручивала в голове варианты, гадая, привела бы мама полноценного мужчину к нам или бы сама переехала к нему, оставив меня с Дот. Эгоистично с моей стороны желать, чтоб мать оставалась одна? Да, пожалуй.

Но если мои перемены так и оставались гипотетическими, для Агнии они — реальность. Александр — привлекательный мужчина и невероятно сильный огненный маг, и я видела, как вела себя с ним Элеонора Райзен. Она считала себя собственницей. Не удивительно, что Агния не обрадовалась. Как и Брайс. Только сводной сестрички-полцвета самодовольному мальчишке и не хватало.

— Должно было случиться, — заговорила огневичка после длинной паузы. — Но почему она? В Многоцветье не было других вдов? Без раздутого самомнения и полноценных детей?

— У них всё всерьез, да?

Агния вытерла нос тыльной стороной ладони.

— Похоже на то.

— Что думает бабушка? — спросила я, вспомнив, что она приютила Агнию с отцом, наплевав на мнение окружающих.

— Говорит, папа имеет право на личное счастье. Он и так долго жил один. Но я не хочу, чтобы он женился! — на ковер сыпанула новая порция искр. — Вот уж не думала, что папа настолько наивен! Он не ожидал, видите ли, что я восприму новость в штыки! Нет, мне полагалось плясать от счастья! Ненавижу! Ненавижу их всех!

Агния завалилась обратно на кровать и накрылась одеялом с головой. А я сидела и молчала, не зная, как утешить огневичку. Что тут скажешь? Что мачеха — это не так страшно, а с Брайсом можно подружиться? Чушь. Абсолютная чушь.

Кто бы знал, что сутки спустя, после очередного дополнительного занятия, разбитой и преданной буду себя чувствовать я сама…

****

Утро началось с переполоха. Возвращаясь со встречи нового дня с двумя полуцветами, леди Барбара нарвалась на злокозненную выходку полноценных. В двух коридорах от нашего сектора воспитательницу нагнала черная тучка и пролилась на голову. Но не дождем, а чернилами. Досталось и спутникам, одним из которых, к моему глубокому удовлетворению, оказался Кайл Нестор.

— Если они думают, что я оставлю наглость без ответа, то у них в головах нет и подобия мозгов! — вопила леди Барбара, носясь по общей гостиной и разбрызгивая чернильные капли по полу и мебели. — Ну, я вам устрою, несносные полноценные дети! На всю жизнь запомните, что такое полуцвет в гневе!

Не факт, что упомянутых учеников напугала бы угроза. Зато обитатели особого сектора впечатлились и раньше времени рванули на занятия. Подальше от беснующейся воспитательницы. Мы сомневались, что она добьется справедливости, а кто-то из мэтров встанет на ее защиту. И ошиблись. Не прошло и пары часов, как директор Бритт объявил, что «чернильный шутник» заплатит горькую цену за нападение. В его интересах признаться самому. В противном случае может прощаться с Гвендарлин.

— Никто в здравом уме не признается, — усмехнулась Агния, не слушая объяснения всклоченного мэтра Шаадея. Она вела себя, как обычно: дерзко и уверенно. Будто вчерашние переживания из-за будущей женитьбы отца мне померещились.

— Скорее всего, — проворчала я.

Дождешься от полноценных признания вины. Как же!

После обеда состоялся традиционный дополнительный урок. Его провела приглашенная магиня по имени Вероника Клейсен — изящная блондинка и, как шептались ученики, сокурсница мэтров Ван-се-Росса и Дитрих. А, значит, и моей матери. Она была водницей, не особо выдающейся. Однако блестяще владела даром левитации. Поднимала в воздух не только предметы, вроде мячей и цветочных горшков, но и саму себя. Парила под потолком, наслаждаясь восхищенными возгласами учеников. Меня старания гостьи не впечатлили. Точнее, не понравилась она сама. На уровне инстинктов. Животных инстинктов, как у Урсула.

После занятия полуцветов задержал мэтр Шаадей, велел помочь убрать вещи, налетавшиеся стараниями Вероники Клейсен. И покалеченные заодно. Включая белые шарики с вмятинами на боках и рассыпанную из горшков землю.

— Полноценных он попросить не догадался, — ворчала Агния, неуверенно работая веником. Прежде держать его в руках подруге не доводилось. — А полуцветы всегда рады помочь!

Я помалкивала. Ни к чему добавлять «искр».

Мимо прошла виновница бардака в компании девочки лет четырнадцати, как две капли воды похожей на нее. Они остановились метрах в десяти от нас. Вероника Клейсен заговорила с Летисией Дитрих.

— Каково вернуться в Гвендарлин в роли педагога, Летти? — спросила приторным тоном.

— Увлекательный опыт, Ви, — Дитрих улыбнулась. Чересчур хищно для старой приятельницы. — Разве тебя сегодняшняя демонстрация не окрылила? В смысле, больше обычного? О! А это, я полагаю, Делия?

— Здравствуйте, леди Дитрих, — поздоровалась девочка кротко.

— Какая прелесть. Мать не передумала обучать тебя на дому? В Гвендарлин веселее.

— Не передумала, — отчеканила Вероника. — У Делии слишком слабое здоровье, чтобы рисковать им в этом безумном замке. Кстати, милая, ты хорошо себя чувствуешь? — обратилась она к дочери. — Ульрих Бернарду обещал устроить тебе экскурсию.

Девочка залилась краской, будто мать сказала нечто непристойное, а я навострила уши. Какое отношение к этим двум белобрысым имеет мой полуведьмак?

— Мама, Ульрих не обязан…

— Он — твой жених. И много чего обязан! — отрезала Вероника.

Белые шарики, которые я собирала последние минуты три, рассыпались по полу. Следом полетел и испачканный в земле веник.

Обе магини и девочка обернулись на звук. Гостья снисходительно хмыкнула, Летисия Дитрих побледнела.

— Бартон, Вейн, возвращайтесь в сектор, — распорядилась преподавательница.