Глаз осьминога - Серж Брюссоло Страница 36

Зигрид хотела отступить, зайти назад в отсек и закрыть люк, но победила свой страх и бросилась в бескрайние морские просторы, как бросаются в бездну. Ее наполненные свинцом ботинки утонули в тине на дне, подняв темно-синее облако, похожее на порошковые чернила. Словно догадавшись о ее робости, рыбы окружили ее. Большие синие обтекаемые тела перемещались, едва заметно шевельнув плавниками, совсем не меняя положения тел.

«Такой же длины, как лежащий человек», — подумала Зигрид, не решавшаяся ее потрогать. Она посмотрела наверх. Везде ее окутывала синяя бесконечность. Девушка почувствовала, что если долго так стоять, случится непоправимое — в восхищении от увиденного можно забыть, что воздуха в баллоне ограниченное количество. К тому же рыбы слегка ударяли ее головами, плавниками, и она не могла понять, было ли это дружеское прикосновение или враждебное. Зигрид так хотелось бы прикоснуться к ним кончиками пальцев, но она сочла, что пока еще рано.

И снова ее задели плавником.

«Странно, — подумала девушка, — рыбы как будто хотят куда-то отвести меня».

Она решила пойти за ними, разводя руками окутывающий ее голубой свет. Взгляд скользил по подводной равнине. Перед глазами находился обрушившийся континент, — на осколках стояли дома. Сохранившиеся, хотя и скособоченные.

Зигрид остановилась. Строения почти не отличались от земных, были похожи на средиземноморские, например греческие. Они уцелели в катастрофе и, странное дело, остались нетронутыми, несмотря на то, что многие годы находились под водой. Не сгнили деревянные ставни, не облупилась краска фасадов.

«Можно подумать, что дома оказались под водой совсем недавно», — отметила дозорная.

Она пребывала в недоумении. Вообще-то они должны были бы выглядеть облезлыми, облупившимися. Это известно всем подводникам: никакая деревянная конструкция не может долго сохраняться под водой; дерево разбухает, крошится, балки рассыпаются. Но здесь, на планете Алмоа с ее странными законами, казалось, все по-другому.

В этом было нечто необъяснимое, и Зигрид остановилась в облаке тины, поднятой ее свинцовыми башмаками. И тут же одна из рыб, словно не могла больше ждать, подтолкнула ее мордой в спину, заставляя двигаться вперед.

Когда девушка приблизилась к одному из домов, она заметила на подоконнике второго этажа птичью клетку. Там взаперти крутилась юлой рыбка. Маленькая бледно-голубая рыбка сновала взад-вперед между жердочками. Дверца была закрыта. Расстояния между прутьями клетки были слишком узкими, чтобы рыбка смогла оказаться в клетке сама. Следовало ли сделать из этого вывод, что она закрыта в клетке с того момента, когда произошло крушение? А между тем прутья клетки не ржавые, даже блестят в игре света и тени бездны. Клетка выглядела как новенькая.

На подоконниках первого этажа высились горшки, в которых явно когда-то росли цветы, а теперь — ветки кораллов ярко-голубого цвета. Вероятно, раньше это была герань, но она мутировала.

За исключением трех трещин на фасаде, строение не пострадало от того, что ушло под воду. Домик стоял аккуратненький, в хорошем состоянии. Словно огромная рука подхватила его на вершине скалы и поставила на дне морском, стараясь не очень трясти.

Зигрид поднялась на холмистый выступ. Вдали она различила и другие дома. Те тоже не казались призрачными, как обычно выглядят подводные развалины. На них не наросли кораллы, постройки сохранили чистый и жилой вид.

Зигрид пнула ногой тину, подняла голову. Может, кто-то откроет окно на третьем этаже, заметив ее присутствие? Готовая к любым причудливым явлениям, она ожидала даже, что на пороге появится консьержка-русалка с метлой.

«Какое-то наваждение, — решила дозорная. — Я словно под наркозом. Видимо, газовая смесь в баллонах перенасыщена азотом. У меня голова идет кругом».

Но вот уже она стояла у крыльца и рукой в перчатке держалась за поручни. Дом существовал на самом деле. Она могла прикоснуться к нему. Сохранившись таинственным образом, он высился на глубине, противостоя нападкам времени. К большому удивлению Зигрид, жители планеты Алмоа строили свои дома очень похожими на жилища землян. До сих пор она представляла себе жителей Алмоа в виде имеющих разум спрутов, проживающих в языческих храмах. Вместо этого обнаружила старинные здания совершенно «человеческого» вида. А также домики пастухов, фермы, налепленные тут и там в подводной равнине.

Зигрид вошла в дом. Разве можно было поступить иначе? Рыбы настойчиво торопили ее. Вот она уже в подъезде. Из почтовых ящиков, висящих на стене, высовывались газеты, конверты… Письма не были вскрыты. Газеты не были развернуты. Разве такое возможно? Бумага должна была давно размокнуть!

Девушка стала подниматься по лестнице, готовая к тому, что прогнившие ступени обрушатся под ее весом, но те, как и все вокруг, оказались прочными. На лестнице лежал ковер. Ковер, несмотря на то что дом находился на морском дне, выглядел так, словно его только что сняли с ткацкого станка. На лестничной площадке второго этажа за двумя приотворенными дверьми были видны пустующие комнаты. Зигрид открыла дверь слева. И задрожала при мысли, что сейчас изнутри выскочит ворчливый тритон или разъяренная русалка, но в квартире не имелось жильцов.

Помещение было обставлено в строгом стиле. Вдоль стен стояли огромные книжные шкафы. Подводные течения, как сквозняки, проходили сквозь окна и подхватывали книги, которые плыли по комнате, будто странные прямоугольные рыбы. Огромный том вдруг раскрылся, взмахнув страницами, словно тонкими плавниками в мелкую точечку. Девушка схватила книгу, стала ее разглядывать. Зигрид не знала языка, на котором была написана книга, и он не был похож ни на какие известные ей языки, но удивилась по другой причине. Достаточно было пролистать книгу, чтобы убедиться: ее страницы — из бумаги. Из обыкновенной бумаги! Их можно было смять. Листки шелестели в руках и рвались с сухим хрустом, тогда как должны были превратиться в липкую кашу. Зигрид подошла к стеллажам, взяла другие книги. Те тоже чудесным образом избежали подводного поглощения и были сухими. Надо же, находились на дне морском, но тем не менее не намокли, как и газеты в почтовых ящиках. Типографская краска не размылась, переплет не развалился.

Пораженная, Зигрид прошла в другую комнату. Деревянная мебель плыла туда, куда ее несло течением, как и все, что не было прикреплено к полу. На стенах трепетали картины, также прекрасно сохранившиеся. На некоторых были пейзажи несуществующего теперь мира, на других — обнаженные женские фигуры. Зигрид обратила внимание: жительницы Алмоа были очень похожи на земных женщин. Более тонкокостные, возможно, более дикие — с короткими курчавыми волосами и с очень крупным ртом, но почти такие же в том, что касалось анатомии.

Зигрид дотронулась до картин кончиками пальцев. Краска не вздыбилась, цвета оставались яркими. Может быть, жители Алмоа использовали особые вещества, позволяющие предметам избежать распада? Другого объяснения этим чудесам у нее не нашлось.

Девушка инстинктивно обернулась, ища взглядом плывших позади рыб. Те смотрели на нее своими круглыми глазами, словно ждали, что гостья скажет им что-то важное.