Морская ведьма - Вирджиния Кантра Страница 35

Задыхаясь, Люси выпалила:

— Мне нужно было выйти. Всего на несколько минут. Мэгги сказала, чтобы я не волновалась, с ней все будет в порядке. Но когда я вернулась, она…

Сердце у него упало.

«О господи! Что случилось? У нее закружилась голова? Она потеряла сознание? Умерла?»

— Ушла, — жалобно закончила Люси.

— Куда ушла? — отрывисто бросил Калеб.

— Я не знаю, я…

И тут его внимание привлекли какие-то всполохи голубого на пляже. Женское платье. Калеб прищурился, напрягая зрение. По песку неторопливо шла темноволосая женщина в голубом платье. Он судорожно стиснул трубку телефона. Что-то в ее походке показалось ему очень знакомым…

— Все в порядке, — прервал он бессвязные объяснения сестры. — я нашел ее. Перезвоню позже.

Калеб быстрым шагом направился к двери.

— Я еще загляну к вам, — бросил он через плечо Уиттэкеру.

— Не вижу особой необходимости…

Калеб метнул на него такой взгляд, что адвокат счел за лучшее заткнуться. Связи с общественностью могут проваливать ко всем чертям! Он должен срочно спуститься на пляж. Он должен перехватить Мэгги до того, как она…

Черт возьми, что же такое она придумала?

Ковыляя вниз по ступенькам крыльца, Калеб потерял ее из виду. Не обращая внимания на боль в раненой ноге, он поспешил туда, откуда откроется вид на пляж. Через несколько минут он заметил ее с вершины узкой тропинки, которая резко сбегала с утеса к береговой линии. Совершенно определенно, это Мэгги, решил он, глядя на голые бледные руки и развевающиеся волнистые темные волосы.

Калеб громко окликнул ее.

Ветер заглушил и оборвал его крик. Резкими порывами он дул ему прямо в лицо, срывая с верхушек волн пенные барашки и пригибая жесткую клочковатую траву, которая росла на склоне. Калеб нахмурился. Он мог проехать четверть мили по дороге до ближайшего съезда на пляж. Либо же рискнуть здоровьем, достоинством и шеей, спустившись по каменистой обрывистой тропинке.

Он выбрал последнее.

Узкую тропинку усеивали чередовавшиеся с вытоптанными глинистыми участками и корнями кустов и травы куски сланца, торчащие в разные стороны подобно усикам противопехотных мин. На каждом шагу, на каждой неровности почвы в его реконструированной ноге скрипели и терлись друг о друга винты и скобы, пока наконец он не ощутил себя дерьмовым оловянным солдатиком, медленно разваливающимся на части. На полпути вниз он поскользнулся, и больная нога подогнулась. Колено не выдержало нагрузки, и он с маху приземлился на задницу и покатился вниз, Царапая пальцами каменистую почву. Вцепившись в ветку низкорослого кустарника, Калеб сумел остановить падение и завис, переводя дыхание и собираясь с мыслями.

А там, внизу, Мэгги даже не подняла головы.

Пока он смотрел на нее, она медленно подняла руки, стянула через голову платье и небрежно швырнула его на песок.

От неожиданности и удивления у Калеба отвисла челюсть.

Под платьем ничего не было. Девушка оказалась полностью, восхитительно, великолепно обнаженной. Он сидел и смотрел на нее, чувствуя, как в груди у него схлестнулись и переплелись тревога, досада, гнев и желание, а она — с голой задницей и прочими голыми частями тела — неторопливо ступила в морской прибой.

Во рту у Калеба пересохло, он с трудом сглотнул. Она что, не понимает, что кто-то может увидеть ее? Не говоря уже о том, что после утреннего дождя вода должна быть поистине ледяной. Она же переохладится, черт побери! С ней может случиться приступ головокружения, обморок, и она запросто утонет.

Калеб съехал еще на несколько футов.

А Мэгги, похоже, не обращала ни на что внимания. Она вошла в пенную полосу прибоя с тем же ленивым спокойствием и расслабленностью, с каким прежде лежала в ванне.

Калеб готов был задушить ее собственными руками. Он-то хотел всего лишь, чтобы она оставалась в безопасности. Он хотел, чтобы она вернулась домой. Неужели он ожидал от нее слишком многого, когда надеялся, что она сможет подождать всего-то пару часов, пока он делает все, чтобы поймать ублюдка, который напал на нее?

Очевидно, он ошибся.

Белопенные буруны волн завихрились вокруг ее лодыжек. Вокруг ее бедер, талии, груди. Калеб затаил дыхание, когда на девушку обрушилась огромная волна. Мэгги покачнулась, раскинула руки в стороны и скрылась под водой.

Ругаясь во весь голос, он вновь бросился вниз по крутой тропинке. Спотыкаясь о камни, он продрался сквозь кусты и буквально вывалился на песок пляжа.

И замер на месте, загипнотизированный зрелищем, которое открылось у подножия утеса.

Мэгги стояла по грудь в воде, так что над поверхностью моря виднелись лишь ее обнаженные плечи. Из-за туч выглянуло солнце, и лучи его заиграли на гребнях волн, изумрудно-зеленая череда которых неспешно катилась к берегу. Повсюду вскипали маленькие буруны и водовороты. Девушка засмеялась и протянула руки, мокрые волосы облепили ее голову, а лицо искрилось от воды и солнца.

Под ногами у него дрогнула и покачнулась земля. Колени у Калеба подогнулись, как тогда, на тропинке, хотя песок был мягким и ровным. Потому что вокруг нее в волнах играли, резвились и выпрыгивали из воды, выставляя напоказ свои серые, блестящие и мощные тела, дельфины. Их было много — пять, шесть, может быть, добрый десяток, он не мог сосчитать, и они окружили ее так тесно, что сердце у Калеба замерло и остановилось от страха и удивления.

Что, черт возьми, здесь происходит?

* * *

Маргред гладила дельфинов по широким лоснящимся спинам, их сила успокаивала ее. И болтовня тоже. Mucmara, дельфины быстро и радостно откликнулись на ее зов, с готовностью согласившись исполнить ее волю и доставить принцу ее призыв о помощи.

Разумеется, она никак не могла знать, какая именно часть ее послания и в каком виде попадет к Конну. Дельфины были разумными и добрыми созданиями, быть может, не столь надежными, как киты, не столь кровожадными, как акулы, и уж, конечно, не столь легко отвлекающимися и бестолковыми, как птицы или рыбы. Но беда состояла в том, что жили они в своем собственном времени, которое не совпадало не только со временем людей, но и селки. Они жили по законам океана, и что они при этом думали и понимали, не знает, пожалуй, ни Конн, ни даже сам Ллир.

Маргред смотрела, как дельфины удалялись, играя и прыгая, и горло у нее перехватило от радости и ужасного отчаяния. Они пришли по ее зову, успокоили и утешили ее, но она не могла последовать за ними в зеленую прохладу моря, уйти в набегающие волны, удалиться в расцвеченную золотом темноту океана.

Чувство потери снова обрушилось на нее и потянуло вниз, как намокшая одежда. С тяжелым сердцем она повернулась, чтобы выйти на берег.

У самой линии прибоя стоял Калеб. И при виде его, надежного и непоколебимого, Маргред вдруг стало так легко, что она на мгновение забыла о своих страхах и тревогах.