Пойнтер в гору не пойдет - Всеволод Мартыненко Страница 35

Наиболее крупные валуны пошли на два огромнейших сооружения, к ближайшему из которых мы и направлялись. Дальнее было даже здоровее ближнего, а пространство на милю между ними занимали какие-то то ли погреба, то ли землянки. Вот и весь Оград – других построек в долине не наблюдалось на всем ее протяжении. Только старое русло Среброречки, в котором по нынешним временам не набралось бы воды и на то, чтоб крикуна утопить.

Когда-то, когда река еще была полноводной, на ближнем конце долины она срывалась вниз величественным водопадом. Теперь жалкая струйка терялась в камнях, не доходя до обрыва добрых сто ярдов. Даже непонятно, как выжил здоровенный ветвистый баодед на полдороге между строениями Ограда и обрывистым краем долины. Хотя, может, это и не баодед был, а обанария или даже вовсе хрясень какой-нибудь. Лоскутьев, веревок и ленточек с него свисало всяко не меньше, чем с любого бечевочного мангра в дельте Анара, но толщиной ствол не уступал тому же баодеду или консервному дереву из Пыльных Прерий. Или это воздушные корни и ложные стволы, сросшиеся воедино?

Так или иначе, вид это украшение небогатого растительного мира Огрогорья имело порядком потрепанный, иссохший и даже какой-то пыльный. Живая листва пробивалась где-то на трети ветвей, и лишь сей факт вынуждал причислять громадное растение к еще живым, поскольку в местном сухом и холодном климате ствол может простоять сотню лет, даже полностью утратив признаки жизни.

– Огр-р-родр-р-рево Сакр-р-ральное!!! – отметив мое внимание к полумертвому растительному исполину, пояснил старейшина. – Пр-р-ри-ношениями покр-р-рыто!

На мой взгляд, «пр-р-риношения», в смысле хлам этот канатно-полотняный, и были не менее чем вполовину виной плачевного состояния Ог-родрева. Одной многовековой засухой тут дело не обошлось, не иначе тряпки с веревками его придушили.

Впрочем, традиция наряжать живые деревья хуже, чем Приснодрево, очищенное от коры и перевернутое вниз вершиной, держится во многих деревнях от Мекана до Альтийских гор. Таким образом селяне ублажают местных духов, относительно которых современная магия никак не сойдется во мнениях, существуют они или нет.

Однако у тех, кто побывал в Мекане, сомнений на эту тему не водится, а у меня, по причине личного знакомства с Великим Всем – и подавно. Все нерожденные боги из таких поднялись, в том числе и Породители разумных рас. А здесь, в северных горах, обрела имя и личность сама Судьба, которую огры избрали себе в покровительницы. Это они неглупо сделали…

Так вот кому посвящены приношения на Ог-родреве! Уж Судьбе-то даже я шнурка с шеи не пожалел бы. Дерево и новое вырастет, если нынешнее паломники задавят или пополам переломят щедростью поклонения величайшей из нерожденных!

Под такие размышления мы добрели до ближайшей постройки, культовой или административной – по виду не разберешь. При взгляде на это сооружение как-то сразу верилось, что Заброшенные Гробницы в Тесайре строили именно огры.

До того же Опрокинутого Зиккурата или Ворот Лжи ему, разумеется, было далеко. Всего-то каменная площадка, вознесенная на неполный человеческий рост да украшенная четырьмя почти кубическими столбами, расставленными квадратом с промежутком чуть шире собственной толщины. Но дух величественных и невразумительных строений эпохи, предшествующей Войне Сил, угадывался однозначно.

Перед самым помостом, обходя его слева, старейшина притормозил, и мохнатая лавина остального населения Ограда мягким топотком обтекла нас, забрав еще левее и столпившись впереди, у дальней стороны помоста. Старик тем временем вовсе застрял и, остановившись, огромной ручищей указал нам на сооружение. Дескать, пожалуйте, гости дорогие, специально для вас местечко приготовлено.

Для нас так для нас. Обогнув следом за всеми помост, я во главе семейства подошел к промежутку' меж каменных кубов и, стараясь сохранить достоинство, взобрался наверх по очень кстати оказавшимся там ступеням в полтора фута каждая. Женам и подопечной то же действие удалось куда изящнее из-за изначальной эльфьей длин-ноногости и большего роста.

Это ли величественное зрелище или что иное вызвало в толпе взрыв ликования – неясно.

Ситуацию не прояснило даже замечание старейшины, поднявшегося следом.

– Добр-р-рая пр-р-римета, в Пр-р-раведный Пр-р-роем пр-р-рошли!!! – обрадовался он не пойми чему.

В какой же еще, если весь народ перед этим выстроился? Не особый труд прогуляться лишнюю пару дюжин ярдов, чтобы сразу занять правильное место, не блуждая зря среди каменных кубов. Еще неизвестно, какой там магии намешано или прибилось от многовековых суеверий. Этак войдешь не в тот проем или вообще не с той ноги на помост ступишь, а выйдешь обратно невесть где, невесть кем и невесть с каким проклятием в довесок. После гипершкафа хорошо, что я обычных дверей и порогов не начал опасаться. А мог бы, не будь столь уверен в своих профессиональных способностях…

Здоровенный старик, присутствие которого сразу сделало несколько тесноватым даже столь праведный проем, меж тем степенно указал на каменную скамью, посередке разделенную надвое встроенным подобием кресла из грубо обработанных плит. Кто-то заботливо застелил и его, и сиденья по сторонам чем-то вроде ковра толщиной дюйма в полтора, с грубым узором, которым только огрят по ночам пугать.

Если б не выбивающиеся нитки и прочие признаки плетения, это произведение ткацкого искусства можно было бы принять за шкуру, снятую с какого-нибудь полярного дракона. Из тех, что нерп подо льдом гоняют да белых медведей в полыньи сдергивают, а чтобы добыть воздух для дыхания, айсберг насквозь рогом пробивают. Перводракон их породил то ли от касаток с кашалотами, то ли от еще какой зверюги немыслимой хищности. Самая знатная добыча в Огрофьордах, если раньше не зажует вусмерть дюжины две охотников на каяках из нерпичьих шкур…

Так или иначе, на каменном сиденье ранней, да не теплой горной осенью лишней не будет что такая шкурища, что ее заменитель ручной выделки. Хирра с Келлой уже заняли места по правую руку от кресла, а колеблющуюся и с опаской взирающую на псевдошкуру Алир усадили между собой, притянув за обе руки.

Я тоже заколебался перед тем, как усесться, но по другой причине. На скамье, занятой семейством, места уже не было, а устраиваться в одиночку на оставшейся не хотелось. Кого бы из жен перегнать на нее для компании?

Но перегонять никого не пришлось. Вместо того чтобы устроиться на сообразном его размерам почетном месте, старейшина в одиночку занял всю свободную скамью, не оставив мне сомнений в необходимости карабкаться на сиденье огрского трона. Хорошо хоть в ширину тот не уступал солидному дивану… В конце концов, запрыгивать на невысокие плетни спиной вперед я умею, пусть и не на ферме вырос. Дольше топтаться перед креслом было совсем нелепо – и так уже дождался от заботливого огра повторного приглашения:

– Пр-р-рисядем, в ногах пр-р-равды нет. Пор-р-ра к делу пр-р-риступать…

– Других старейшин ждать не будем? – огляделся я, удивленный отсутствием традиционной орды чиновников принимающей стороны.