Брат из царства Ночи - Виктор Келлехер Страница 35

– Кто это? – спросил Реймон. Нари пожала плечами.

– Наверное, Солмак со своими стражниками. Кто же еще?

– Но ему же нельзя входить в город. Никому нельзя. На то он и Запрещенный, разве нет?

– Но мы-то вошли, – сказала она, – почему Солмак не может? Пройти через Солнечные ворота легко. Когда здесь спряталась Пилар, он остался в стороне. Теперь он не хочет повторять этой ошибки. К тому же море залило Тереу, а это хороший повод для вторжения.

– Значит, он охотится на нас?

– Может быть. А может, он думает, что настало время напасть на Луана. Он же тяжело ранен. В любом случае Солмак опасен для нас. Куда бы он ни шел, смерть следует за ним.

Смерть! Реймон на своем горьком опыте узнал, насколько права Нари.

– А что мы будем делать, если Солмак нас найдет? – взволнованно спросил он.

– Без амулета у него немного шансов пройти лабиринт.

Реймон надеялся, что так оно и есть, но беспокоиться не перестал. Еще бы, ведь Солмак каким-то образом нашел дорогу в пустынной равнине, он отыскал одну-единственную нужную ему деревню. А чем хуже этот город? Он мог найти карту и обнаружить золотую нить, указывающую путь через лабиринт.

Реймон и сам не знал, оправдан ли его страх. Но после того, как Нари ушла вниз, он еще долго оставался на жарком солнце. Его глаза щурились от солнечного света, он внимательно следил за продвижением лодок.

Реймон покинул свой пост только один – как раз перед полуднем, когда Лал вернулся с провизией. Великан стоял на корме, под тяжестью его тела лодка почти опустилась в воду. При появлении Лала Реймон сбежал вниз и помог разгрузить корзины с едой. За едой он со странно смешанными чувствами отметил, как плохо выглядел Луан. Но меньше чем через час Реймон уже снова находился на зубчатой стене и напряженно следил за продвижением Солмака по лабиринту.

Через несколько часов лодки подошли к ряду довольно высоких строений, и он потерял их из виду. С нетерпением Реймон пробегал глазами окружающие улицы, в надежде обнаружить хоть какой-нибудь признак движения, пока еще было достаточно светло. Но тени постепенно начали удлиняться, сгущались сумерки. Хотя Реймон продолжал сидеть на своем посту до наступления полной темноты, лодки больше не показывались.

Это было мучительно. Реймон не имел понятия, где остановились враги, насколько близко они успели подойти. Весь вечер, пока Нари и Лал болтали о чем-то своем, он сидел один, мрачный и полный тревоги.

Казалось, только Луан понимал состояние Реймона. Один раз он шевельнулся, чтобы придвинуться к нему поближе, но Реймон притворился, что не заметил этого движения. Он сидел, убивая время, пока все не уснули, и затем снова поднялся к зубчатой стене.

Луна пряталась за облаками и, когда Реймон вышел из башни, он сразу же увидел огонь: отчетливый язычок пламени светился в одном из зданий. В такой темноте было невозможно рассчитать расстояние. Как бы то ни было, Реймону показалось, что огонь находится в опасной близости. Его рука инстинктивно дернулась к копью за поясом.

Это движение и холодное прикосновение металла напомнили ему, что свою деревню он покинул не для того, чтобы прятаться или убегать. Его целью было выследить Солмака, хотя в последние дни охотником стал Солмак. Для него поимка беглецов была лишь вопросом времени. Он мог окружить лабиринт лодками и сужать круг. В конце концов они просто попадут в западню, а пока будут сидеть и ждать своей участи? Промедление позволяло лишь выиграть немного времени и отодвинуть роковой день прихода Солмака. Его лодки проскользнут по открытой воде к башне, точно так же как его вооруженная колонна когда-то промаршировала по деревне. Ни городской лабиринт, ни пустынная равнина не были по-настоящему защищены. Хотя нет. Единственный способ спастись от Солмака – атаковать его первыми, действовать подобно самому Солмаку – подобно человеку, не имеющему ни совести, ни чувств. Доказать, что он все же сын своего отца, наконец. Ведь доказывал Лал, что он сын Луана.

Приняв решение, Реймон оставался на зубчатой стене, пока не занялся рассвет. Когда звезды начали тускнеть, он в последний раз взглянул на огонь, постарался запомнить его месторасположение и спустился вниз. Лодка стояла у основания башни. Он спрыгнул в нее, но вдруг вспомнил еще об одном деле.

Как можно тише, на цыпочках, он вошел в нижний покой. Лал спал у дальней стены, Нари свернулась в клубок рядом с ним. Серый свет пробивался из двери, и Реймон с трудом видел лишь их темные силуэты. Тихо и медленно он протянул руку и нащупал амулет на волосатой груди Лала. Затаив дыхание, он очень долго стягивал амулет через огромную голову. Ему уже практически удалось завладеть ключом, как Лал резко проснулся и схватил Реймона за руку, едва не сломав ее.

– Тихо, ты что? – прошептал тот. – Это же я, Реймон!

Лал с облегчением вздохнул.

– Реймон… брат… – пробормотал он, снова погружаясь в сон.

Реймон повесил амулет к себе на шею и тихо, но быстро направился к выходу. Вдруг прямо перед его носом бесшумно метнулась какая-то страшная тень и загородила проход. Плоская злобная голова оказалась на уровне его глаз, заставив в ужасе отпрянуть. До того как Реймон сообразил, что это такое, громадная рука легла ему на плечо. Луан нежно, но твердо развернул его и усадил на край своего ложа. Даже в бледном свете раннего утра Реймон увидел, как на него смотрят знакомые огромные глаза, а губы мучительно пытаются произнести что-то.

– Останься… с нами… – пробормотал Луан. – Тут безопасно… Луан… Лал… защитят…

– Нет! Дай мне пройти! – отбивался Реймон. Рука легко провела по его щеке.

– Реймон… не иди… – Тон голоса изменился, в нем появились умоляющие нотки. – Если пойдешь… Реймон… умрешь…

– Мне все равно, – ответил он, выворачиваясь из объятий.

– Луан… позаботится… всегда… – настойчиво повторял великан.

Реймон подавил желание сказать этому созданию тьмы, что у него нет никакого права говорить с ним таким образом. Луан не смёл говорить с ним как отец. Это право принадлежало только Солмаку. Отцу, который отвернулся от него.

– Оставь меня в покое! – взмолился он. – Пожалуйста!

Но Луан был неумолим.

– Вспомни… Солнечные ворота… Реймон… пытается убить… вспомни…

– Ты не понимаешь, – в отчаянии зашептал он Луану в ухо, – я бросил копье в Солмака. Только в него. Я совсем не хотел тебя ранить.

– Копье… не ранило… – ответил Луан. – Реймон ударяет… Солмак снова… это больно… еще…

– Нет! – воскликнул мальчик так громко, что Лал и Нари проснулись. – Я не хочу, чтобы тебе было больно. И не только тебе, кому бы то ни было! Не хочу!

– Что… Реймон… хочет?..

Но Реймону нечего было ответить. Что он мог сказать? Что он тосковал по любви Солмака? Или по копью, которое пробьет его сердце? Нет. Он знал лишь то, чего не хотел. Он не хотел вспоминать о последних днях Пилар, не хотел, чтобы кости Дорфа были разбросаны по пустыне. Не хотел, чтобы Солмак смотрел на него пустыми, ничего не выражающими глазами.